Тайны еврейских мудрецов

водопою, бьет копытом по берегу?

Мужчина, раздосадованный тем, что ребе, очевидно, совсем не понял его

жалобы, изумленно на него воззрился.

— Я тебе объясню, — продолжал ребе Меир. — Когда конь склоняет голову к

воде, чтобы пить, он видит собственное отражение. Ему кажется, будто это другой

конь, и он начинает стучать копытом, чтобы отпугнуть соперника и сохранить

воду для себя. Нам с тобой такое поведение кажется глупым. Мы знаем, что

страхи коня необоснованны и воды в реке хватит на всех.

— Но какое отношение к моему ремеслу и моему конкуренту имеет дурацкий

конь?

— Друг мой, ты и есть этот конь. Ты вообразил, будто реки Б-жьей щедрости

может не хватить, если из нее будешь пить не только ты, но и еще кто-нибудь, и

топаешь копытами по берегу, чтобы отпугнуть воображаемого конкурента.

— Воображаемого? — переспросил мужчина.

— Б-г дает богатство каждому из нас, и никто, кроме Него, не может отнять

то, что тебе предназначено. Старайся вести свое дело мудро и помни: все, что к

тебе приходит, дается свыше. Все твои конкуренты — лишь отражения тебя

самого, которые ты видишь в реке.

Рами Шапиро, «Хасидские притчи», с. 114

Александр Македонский дошел до края земли и осадил большую крепость, где были только женщины и ни одного мужчины. Пришли к нему оттуда

посланницы и говорят:

— Не воюй с нами, потому что, если победишь, скажут, что воевал с

женщинами и победил. А если мы победим, скажут, что женщины тебя победили: и так и так позорно для тебя.

Засмеялся великий полководец и снял осаду с города. Не устыдился он

услышать мудрый совет.

«Коэлет», комментарии собраны

Адамом Давидовым, с. 83

Раби Менахем-Мендл из Коцка спросил как-то у одного хасида:

— Видел ли ты когда-нибудь волка?

— Да, — ответил хасид.

— Боялся ли ты его?

— Да.

— Думал ли ты в это время о том, что боишься?

— Нет, просто боялся.

— Именно таким должен быть страх перед Всевышним, — сказал раби.

«Хасидская мудрость»,

составитель В. В. Лавский, с. 116

Как не замараться

Ребе Меир из Перемышля и ребе Исраэль из Ружина были закадычными

друзьями. При этом трудно было представить себе людей более разных. Меир жил

в бедности. Он никогда не позволял лишней копейке переночевать в его доме, —

немедленно бежал делиться с бедняками. А ребе Исраэль жил по-царски.

И вот однажды друзья увиделись в некоем постоялом дворе. Оба собирались

пуститься в путь. Ребе Меир сидел в простой повозке, запряженной одной тощей

кобылой. Ребе Исраэль расположился в большом лакированном экипаже с

четверкой крепких жеребцов.

Исраэль спешился, подошел к лошадке Меира и стал рассматривать ее с

деланным сочувствием. Затем обернулся к своему другу и, едва скрывая

насмешку, сказал:

— Я всегда путешествую с четверкой сильных лошадей. Поэтому когда мой

экипаж попадает в грязь, они его без труда вытаскивают. А твоя кобылка, как я

вижу, едва способна тащить тебя и твою повозку даже по сухой хорошо

утоптанной дороге. А ведь в пути неизбежно встречается грязь. Зачем ты так

рискуешь?

Ребе Меир сошел с повозки и подошел к другу, который все еще стоял около

его лошадки. Затем он обнял старую любимую кобылку за шею и сказал мягко:

— Я думаю, что рискуешь ты. Путешествуя с этой лошадкой, которая

заведомо не в силах вытащить повозку из грязи, я очень внимательно слежу за

дорогой и объезжаю сомнительные места. А ты, мой друг, уверен, что сможешь

выбраться из любой трясины, и потому не смотришь, куда едешь.

Рами Шапиро, «Хасидские притчи», с. 149

Проходя однажды мимо помещичьего фольварка и видя, что помещику

подают дорожный плащ и хлыст, Гершеле остановился поглядеть, каков из

помещика наездник.

Вывели из конюшни коня, помещик сел в седло, но конь был норовистый и

сбросил всадника. Гершеле вздохнул и покачал головой. Помещик обиделся.

— Ты чего головой качаешь?

— Видите ли, ваше благородие, я бы с коня не

упал.

— Ты такой хороший наездник?

— Я? Что вы!

— Тогда почему же?

— А я бы и не сел на него…

«Анекдоты от Гершеле Острополера», с. 51

Раби Пинхас Пели рассказал следующий анекдот.

Мужчина собирался подняться на холм, когда заметил неподалеку старика.

Он спросил его: «Долго подниматься на холм?»

Старик не ответил.

Человек задал вопрос опять, на этот раз громче.

Снова старик ничего не ответил.

Решив, что старик был или глухим, или слабоумным, человек начал

восхождение. Он прошел несколько метров и услышал: «Где-то двадцать минут».

Человек повернулся: «Почему ты не ответил, когда я спрашивал?»

Старик сказал: «Пока я не увидел, как быстро ты ходишь, как я мог сказать, сколько ты будешь подниматься на холм?»

Раввин Иосиф Телушкин,

«Еврейская мудрость», с. 103