Тайны еврейских мудрецов

Когда исполнилось Менахему-Мендлу одиннадцать лет, принял его Магид в

свою йешиву. Однажды после субботней трапезы увидел Магид, как Менахем-

Мендл вышагивает по двору: гордый, с высоко поднятой головой, в лихо сбитой

набекрень ермолке.

— Сколько листов Талмуда выучил ты сегодня?

— спросил Магид.

— Шесть, — ответил ученик.

— После шести листов ты сдвинул ермолку на ухо, сколько же тебе надо

выучить, чтобы вовсе сбросить ее? Говорят, что в тот день забыл Менахем-Мендл

навсегда вкус гордыни.

А. Фейгин, «Одним словом», с. 48

Ехал однажды магнат в роскошной карете, которую везла шестерка

породистых лошадей, купленных в разных странах. Карета завязла в трясине, и

сколько кучер ни стегал лошадей, они не могли сдвинуться с места. Но тут

появился крестьянин на телеге, которую везла пара лошадок, и с легкостью

проехал через самую трясину.

Магнат изумился и спросил крестьянина: «В чем сила твоих лошадей?» И тот

сказал ему: «Ваши лошади хоть и сильны в отдельности, но все они разной

породы, и нет между ними никакой связи. Каждая считает себя породистее другой

и клонит в свою сторону: стегнешь одну, а другая этому только радуется. А у меня

лошадки простые, одной масти — кобыла со своим жеребенком. Чуть пригрозишь

кнутом одной из них, так другая все силы прикладывает, чтобы помочь той, что

рядом».

«Хасидская мудрость»,

составитель В. В. Лавский, с. 246

В одном доме жили два еврея: один из них был ученым, а второй был бедным

работником. Пришло время, и они оба умерли. Позвали ученого в Высший суд

отчитаться в своих поступках. Спрашивают: «Чем ты занимался в своей жизни?»

«Благословен Господь, — ответил он с гордостью, — всю жизнь мою я

служил Б-гу, много учил Тору, молился со вниманием…» — «Но, — перебивает

его обвинитель, — он всегда относился с презрением к своему соседу, бедному

труженику». Принесли весы: на одну чашу весов положили всю ту Тору, которую

он изучил, и все молитвы, а на другую чашу — все те легкие усмешки, которые

появлялись на его устах, когда он встречался со своим соседом, и оказалось, что

эти легкие усмешки перевесили, и он оказался виновным.

Привели на Высший суд бедного труженика и спросили его: «Чем ты

занимался в своей жизни?» — «Всю мою жизнь, — ответил бедняк, — я тяжко

работал, чтобы прокормить свою семью; но не было у меня времени молиться с

народом и Торы я не имел возможности учить». — «Но, — сказал защитник, — он

вздыхал всегда при встрече со своим соседом-ученым, потому что чувствовал

свою неполноценность». Принесли весы и оказалось, что вздохи бедного

работника перевесили, и он оказался правым.

Дов Розен, «Шма, Исраэль», с. 102

Любовь, ограниченная условием, сравнима с «любовью к рыбам». Мы

говорим: «Я люблю рыбу». Но если бы человек действительно любил рыб, он не

ел бы их, а возвращал туда, откуда они были выловлены. В действительности же

человек любит не рыбу, а себя самого. Но потому что рыба вкусна и

удовлетворяет его потребности, ему кажется, что он «любит» рыбу.

И пусть этот пример не вызовет у читателя улыбку, ибо сказанное относится

к многочисленным проявлениям любви среди нас. Обычно мы любим то, что

удовлетворяет наши потребности, доставляет нам удовольствие. Мы любим не

объект как таковой, а то, что мы добываем и получаем от него. Когда

определенный предмет полезен или приятен нам, мы заинтересованы в нем, привязаны к нему и любим его. С исчезновением полезности и приятности

исчезает любовь. Об этом сказано: «Всякая любовь, связанная с условием, кончается с исчезновением условия» ( Авот, 5:16).

Раввин Цви Маркович,

«Путями веры. Книга первая», с. 200

Рассказывали хасиды: два еврея увидели ночью темный силуэт на заборе.

— Ворона, — сказал один.

— Кошка, — возразил другой.

— Бросим в нее камень, — предложил первый.

— Полетит — значит, ворона. Побежит — значит, кошка.

Так и сделали. Полетела.

— Я же говорил — ворона, — подытожил спор

первый.

— Если бы не видел своими глазами, — пробормотал второй, — ни за что не

поверил бы, что кошки умеют летать.

А. Фейгин,«Одним словом», с. 79

Однажды зимой к ребе из Ведислава, отцу пятилетнего Симхи Бунима, пришла целая делегация ученых раввинов. Ребе подал гостям пищу, усадил их за

стол, и когда они начали трапезу, обратился к сыну:

— Симха, пойди-ка подыщи новое толкование законов гостеприимства.

Мальчик встал из-за стола и вышел в соседнюю комнату. Несколько минут

спустя он вернулся. Гостей изумило его возращение.

— Итак, сынок, ты нашел новое толкование Торы ?

Симха сказал, что да, нашел, и что он с удовольствием поделится им после