Талтос

Он взглянул на женщину. Не оставалось времени на дальнейшие разговоры. Он повернулся и открыл дверь, представ перед большой группой мужчин и женщин, которые мгновенно остановились, окружили его и принялись разглядывать.

Некоторые были пожилые, а другие — совсем молодые: пять женщин, четверо мужчин и совсем юный мальчик, очень высокий, но еще безбородый. Пожилой мужчина из библиотеки тоже стоял среди них.

Эш прикрыл за собой двери, надеясь на то, что удастся задержать женщину.

— Кто-нибудь из вас знает, кто я такой? — спросил Эш. Он быстро всматривался в каждое лицо, одно за другим, пока не удостоверился, что запомнит всех присутствовавших. — Вы знаете, кто я такой? Ответьте мне, пожалуйста, если знаете.

На их лицах не отразилось ничего, кроме замешательства Он слышал, как рыдает женщина внутри кабинета, — натужные, сиплые рыдания. Это был, несомненно, ее голос, только будто бы огрубевший с возрастом

Тревога охватила всю группу. Появился еще один молодой человек.

— Мы должны войти внутрь, — сказала одна из женщин. — Нам нужно посмотреть, что там произошло.

— Но вы знаете меня? Вы! — Эш обращался теперь к вновь прибывшему. — Вы знаете, кто я такой и почему я пришел сюда?

Никто из них не знал. Никто вообще ничего не знал. Притом что это были люди из ордена: исследователи, ученые — ни одного из обслуживающего персонала Мужчины и женщины в расцвете сил.

Женщина в комнате позади него повернула ручку дверей и затем одним ударом распахнула их. Эш посторонился.

— Эрон Лайтнер мертв! — крикнула она. — Эрона убили!

Послышались возгласы, испуганные крики изумления и смятения. Но все вокруг казались воплощением невиновности. Пожилой человек из библиотеки, пораженный этой новостью, побледнел как смертельно раненный. Невиновен.

Настало время уходить.

Эш пробрался сквозь расходящуюся толпу, довольно быстро и решительно направляясь к лестнице, и спустился, перепрыгивая разом через две ступени, прежде чем за ним кто-нибудь последовал. Женщина вскрикнула, призывая остановить его, не дать ему скрыться. Но он взял слишком хороший старт, а ноги его были гораздо длиннее, чем у прочих.

Он добежал до бокового входа еще до того, как преследователи показались на верхней площадке маленькой лестницы.

Он вышел в темноту ночи, быстро прошагал по мокрой траве и, оглянувшись назад, побежал. Бежал, пока перед ним не оказалась железная ограда, которую он с легкостью преодолел, после чего подошел к машине и поспешным жестом приказал водителю открыть дверь. Машина сорвалась с места

Эш устроился на заднем сиденье. Автомобиль набрал скорость и вырвался на хайвэй. Он просмотрел цифры, написанные женщиной на клочке бумаги. Это был номер факса, не относящийся к Англии, и, если память ему не изменяла, факс находился в Амстердаме.

Он извлек телефон из гнезда в двери автомобиля и набрал номер оператора международной связи…

Да, это Амстердам.

Он запомнил номер — по крайней мере, попытался запомнить. В конце концов он сложил бумажку и сунул ее в карман.

Когда он возвратился в гостиницу, то записал номер факса, заказал ужин, затем сразу же принял ванну и терпеливо смотрел, как официанты гостиницы сервируют плотный ужин на покрытом льняной скатертью столе. Встревоженные помощники, включая юную хорошенькую Лесли, окружили его.

— Вы должны найти мне другое место для постоянного проживания не позже чем до конца дня, — сказал Эш Лесли. — Гостиницу, столь же хорошую, как эта, но гораздо большую. Мне понадобится кабинет и несколько линий связи. Вернетесь лишь только после того, как все будет подготовлено.

Юная Лесли, похоже, весьма обрадовалась такому поручению и обретению подобных ответственных полномочий и вышла из номера первой, во главе всех остальных. Он отпустил официантов и принялся поглощать пищу во внушительных количествах: макароны под сметанным соусом, много холодного молока, мясо омара, которое, впрочем, не слишком жаловал, но которое тем не менее все же было белого цвета

После ужина он прилег на софу, спокойно вслушиваясь в треск поленьев и надеясь на тихий дождь.

Он также надеялся на возвращение Юрия. Это было маловероятно. Но он был убежден, что надо оставаться в «Кларидже», на случай если Юрий снова станет им доверять.

Наконец появился Сэмюэль, настолько пьяный, что даже пошатывался. Его твидовый пиджак висел через плечо, а белая рубашка измялась. Только теперь Эш заметил, что рубашка была сшита на заказ, как и костюм, чтобы соответствовать гротескной фигуре Сэмюэля.

Сэмюэль улегся у камина, неуклюжий, словно кит на суше. Эш встал, поднял несколько подушек с софы и подложил их ему под голову. Карлик открыл глаза шире, чем обычно; казалось, он весь благоухает, пропитанный алкоголем. Он храпел, но ничто не отвращало от него Эша, всегда любившего Сэмюэля.

Более того, он стал бы доказывать кому угодно, что Сэмюэль красив, как утес, — но какой в этом толк?

— Ты не нашел Юрия?

— Нет, — ответил Эш, по-прежнему стоя на одном колене, чтобы говорить почти шепотом. — Я не разыскивал его, Сэмюэль. И откуда можно было бы начать поиски в таком огромном городе, как Лондон?