Читаем Толкователь Откровения Святого Иоанна Богослова полностью

Всадник, выходящий по снятию этой печати, едет на вороном коне. Черный цвет есть цвет печали, глубокой скорби, сетования и разбитого сердца. Он имеет это значение, не только теперь, но имел уже с древних времен. Таким образом, все это представляет собой новую военную силу, которую всадник приводит на землю. Если жажда убивать и лить кровь была у прежних всадников, то через этого всадника Господь показывает иной грядущий ужас. Это видно из предмета, который у него в руке. Предмет этот – мера. В некоторых переводах – весы. Из слов, которые ему говорятся, видим следующее: он приносит голод и дороговизну. Это будет сопутствовать войне.

Как только выедет третий всадник, все употребляемое человеком в пищу будет точно измеряться. Не будут измеряться роскошные яства, сокровища, золото и серебро, но самые простые жизненные припасы: пшеницы и ячмень. То, что теперь имеем в великом количестве, тогда будет взвешиваться. Дело идет о хлебном зерне, которым питается человек. В разных местах Писания, где говорится о взвешивании и об измерении пищевых продуктов, Бог указывает на сильный голод и дороговизну (Лев. 26, 26; Иез. 4, 9, 16–17). Когда все в избытке, тогда не так точно следят за мерой и весом, покупкой и продажей. Голод и нужда, может быть, гораздо ужаснее, чем сама война. Имея пищу, от войны можно убежать, но от голода – нет (Плач. 4, 3–13). Хиникс пшеницы за динарий и три хиникса ячменя за динарий. Мера хиникс – литр, динарий золотой – тридцать семь с половиной копейки. Динарий – заработная дневная плата работника (Мф. 20, 9–10 и 13).

Итак, если человек зарабатывает свою поденную плату, он может купить, только чтобы поесть самому, а для жены и детей – нет! В такое время трудно найти работу. Пшеницы не будет хватать. Ячмень здесь (стих 6) немного дешевле. Ячмень на Востоке употребляется для животных, а тут человек покупает для себя. Также мы видим из наших текстов, что рыночные цены назначаются на небесах, и доход наш также нам назначается, и Господь смотрит, куда мы их употребляем и на что.

Елей употребляется в пищу на Востоке только отчасти, как приправа. Больше всего елей употребляется как помазание и украшение. Вино служило для питья, но не как питательное средство, а скорее для удовлетворения, развлечения, чтобы порадовать человека. Теперь, раз им дается льгота на вино, то кажется, что это благодеяние. Но какое это жалкое благодеяние, когда нет достаточного пропитания голодному. Неужели он будет украшать себя елеем и неужели будет искать себе где-либо удовольствия и радости? Казалось бы, что даже делать это в такое время – безумно. Но разве не надлежит человеку всем тем, чем он довольствовался, быть наказанным? Пили вино, забыв Бога, даже, может быть, для того и пили, чтобы Его забыть. Но придут дни, и чем мы грешили, тем будем наказаны. Так что мало будет поддержки в вине и в елее, когда нет достаточной пищи для пропитания. Мысль, что этот голод будет следствием разгоревшейся войны, правильна. Голод всегда будет сопровождаться войной. Но тогда, когда по всему миру будет война, нет места для посева, все потопчут, сожгут. Но этого недостаточно. Господь снимет тотчас и четвертую печать.

Лекция XXI

СНЯТИЕ ЧЕТВЕРТОЙ ПЕЧАТИ

Откр. 6, 7–8. «И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертой частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными».

Если бы мы могли хоть приблизительно представить себе весь ужас, который посетит мир от этих первых всадников, то наша душа переполнилась бы болью и скорбью, и мы стали бы ходатайствовать пред Господом: «Не делай более». Но что скажем, когда мы видим еще новую беду?

При снятии четвертой печати посылается смерть в сопровождении ада. Замечайте себе, что на небесах, где снимается эта печать, не слышно ни сетования, ни горячки ходатайства. Все эти роковые печати снимает Сам Ходатай всего мира. Справедливость и правосудие Божие идет прямой дорогой, не отклоняясь ни направо, ни налево. Новая казнь, которая должна прийти, является Иоанну в виде бледного коня траурного цвета, как бы облеченного в тление. Всадник на нем не изображен, как предыдущие, в виде символов, но прямо сказано, что он – смерть.

Перейти на страницу:

Все книги серии Толкования на Апокалипсис

Толкователь Откровения Святого Иоанна Богослова
Толкователь Откровения Святого Иоанна Богослова

Тема конца света и Страшного суда не могут не интересовать христианина. Богословы в разные времена пытались истолковать изложенное в Апокалипсисе. Одним из лучших толкований Откровения святого Иоанна Богослова является профессор И. В. Каргель, в основу книги которого положены сорок три его лекции, прочитанные им в начале 30-х годов в г. Ленинграде. Согласно богословию И. В. Каргеля, обращение ко Христу – не повод для самодовольства, а лишь начало пути спасения, которое является путем освящения верующего, путем борьбы с грехом. «Славное искупление нашего Господа не может и не должно быть для нас только предметом веры, но оно должно сделаться истиной действительностью в хождении и быть очевидным каждому», – подчеркивает он. И.В. Каргель был протестантом, поэтому в тексте немало обличений католической церкви и положительных упоминаний о Реформации.

И. В. Каргель

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика

Похожие книги

Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее