Том 1. Стихотворения, 1908-1917

   Урок вам нужен? Вот урок:
Встречаются меж нас нередко лицедеи:
   Высокие слова, высокие идеи, –
   Нет подвигов, но будут – дайте срок!
Известно urbi et (смотри словарь!) – et orbi:
Их грудь – вместилище святой гражданской
                    скорби!
На деле ж вся их скорбь – зубная боль сорок!

Пари *

«Мавруша!.. Кисанька!.. – Печально серый кот
      Мяукал у ворот. –
   О душегубство! О злодейство!
Ну, как теперь один я вынянчу котят?
   Они ж еще и не глядят!
   Пропало все мое семейство!»
«Голубчик Вася, что с тобой?
   Да не нужна ль моя услуга?» –
   Летит Барбос на голос друга.
«Ох, брат, наказан я судьбой!»
«Как? Говори скорей! Уж я взаправду трушу».
«В трактире… сжарили и съели, брат, Маврушу».
«Кто съел-то?» – взвыл Барбос, попятившись назад.
«Рабочий… то ль мужик… Побился об заклад…
   За пять целковых, супостат,
      Маврушу слопал.
   Всю – с головы и до хвоста!»
«Да что ты? Батюшки! Пет, это неспроста.
Не, не!..» – растерянно глазами пес захлопал.

* * *

      Читатель, что ни говори,
      Тут ясно – дело не в пари.
      Раз не осталося от кошки
         Ни хвостика, ни ножки,
Наверно, «супостат» денька четыре-три
   Пред тем не видел… хлеба крошки.

Бунтующие зайцы *

Взбежавши на пригорок,
Зайчишек тридцать – сорок
Устроили совет.
     «Житья нам, братцы, нет».
     «Беда. Хоть с мосту в воду».
     «Добудемте права!»
«Умремте за свободу!»
. . . . . . . . . . . . . . .
От смелых слов у всех кружилась голова.
Но только рядышком шелохнулась трава,
Как первый, кто кричал: «За волю в землю лягу!»
     С пригорка задал тягу.
     За ним все зайцы, кто куда,
        Айда!

* * *

Зайчиха с заинькой под кустиком сидела.
«Охти мне, без тебя уж стала тосковать
Ждала тебя, ждала: глаза все проглядела.
Договорились, что ль, в совете вы до дела?»
«Договорилися. Решили бунтовать!»

* * *

О бунте заячьем пошли повсюду толки.
      Не говоря уж о лисе,
Теперь, поди, хвосты поджали звери все, –
А больше всех, понятно, волки?!

1913

Силуян *

   Нашла тоска на Силуяна:
   «Тьфу, окаянная пора!
Как оплошал народ: ни одного двора,
   Где б не было изъяна.
Куда ни сунешься – прямая нищета:
   Ни хлеба, ни скота.
Где лошаденка есть, так беспременно кляча.
   Повеситься, такая незадача:
На все село – лихой хотя б один конек!
Хотя б один!»
Бедняк лил слезы чуть не градом.
   Из-за чужих коней?! А так! Ведь паренек
   Был… конокрадом!

Воры *

На днях в Михайловском манеже приступят к устройству международной интендантской выставки.

(«Вечернее время».)