Том 15 (XVII век)

И егда приближися отрокъ к сопостатомъ и нача сещи ихъ без милости. А лвица же такоже с нимъ вкупе ратныхъ угрызая и растерзая ихъ ногты своими страшно. Со другие же страны техъ ратныхъ полковъ Божиимъ изволениемъ онъ царицынъ сынъ, иже с материю во граде воспитанный, в то время приехавъ и нача сещи и побивати противныхъ без удержания, а не ведая того, яко братъ его сечетъ от града. И тако смятошася полцы, и силнии ихъ ни во что же быша. А протчии устрашишася, видяща лвицу храбрующу, а воини побивающе безъ удержания, и бежати от нихъ не могоша. Они же, два храбрыя воини-юноши, не ведуще другъ про друга, съехашася и уведаша, яко за едино храбруютъ, поклонишася другъ другу, глаголюще: «Богъ да поможет ти, брате, за молитвъ святыхъ своихъ». И тако победиша вся воины противныя и храбрыя оны, ни во что же сотвориша. И видеша рать побиену, и поехаша во градъ ко царю заедино. И ко граду едучи, другъ друга братомъ назваша и во единодушые согласошася. А лвица же в следъ ихъ идяше тихо и кротко, радующися. Юноша же той, иже царицынъ сынъ, вопроси другаго о лвице. Он же глаголаше: «Яко мати ми есть». Царицынъ же удивишася и внимаше умомъ своимъ: «Не братъ ли ми есть сей, унесенный лвицею?» Внимая и храня мысль в сердцы своемъ.

Егда слыша царь и вси людие градстии пришествие ихъ и уведаша о победе на сопостаты, царь же повеле велможамъ своимъ срести ихъ вне града и почтити ихъ паче прочихъ. Сам же срете во граде. Юноши же, слезши с коней, поклонишася цареви. Царь же со слезами облобыза ихъ и возблагодаривъ ихъ, радовашася, и иде во церковь. Юноши же, держаша единъ под десницу, другий под шуйцу, и идоша во церковь Божию, и сотвориша молебное пение Господу Богу, и Пречистей Богородице, и всемъ святымъ, и воздаша благодарственная. Сотвори же царь милостыню нищимъ и посещение темьничнымъ. И вси людие царьства того возвеселишася и воздаша хвалу Богу. А лвица же она в то время пребываша в припрате[1443] церковнемъ. Царь же повеле ю в первую храмину и питати ю доброю пищею и покоемъ. Она же радующися, идяше, ласкающися к нимъ.

Сотвори же царь юношамъ темъ, и боляромъ, и властемъ, и велможамъ радостныя тоя победы ради пиръ великъ и торжество. Юноша же, иже зверинескъ сынъ именовашеся, почиташе брата своего, царицына сына, яко старейшаго, бяше искушенъ Божественному Писанию и речевитъ зело, и всякому навыкновению хитръ, и той на ответе и на вопросе пребываше. Пребывающимъ же имъ во единой храмины на упокоении, радующеся другъ другу. И тако по многи дни торжество бяше и веселие в полате цареве з боляры и велможи. И многими дарьми царь даривъ юношъ техъ и почтивъ юношъ техъ первыми местами в седании и хождении, и любляше ихъ велми, яко чадъ своихъ, и моляше Бога, дабы и оне любили его, яко отца своего, бяху бо подоболична юноши тыя, яко братия. Людие же, зряху на царя и на отроковъ техъ, удивляющися, яко подобятся царю виды своими, и разгарахуся у народовъ сердца к люблению отроковъ техъ.

По времени же некоемъ в торжестве на пировании разблажися сердце царево и вопроси отрокъ техъ, коего граду бяху и коего отечества. Юноша же той, иже от царицы оныя испросився ратоватися с сопостаты, воставъ, рече: «Азъ, благий царю, не вемъ, каковъ бе отецъ мой, но слышавъ у госпожы святыя моея матере, яко бе она царица некоего царя благочестива и славна, живяше со отцемъ моимъ, мужемъ своимъ, в законе Божии, в совершенной любьви и союзе, и храняста оба союзъ, якоже подобаетъ мужемъ и женамъ благочестивымъ без порока. И бяше бо мати моя милостива и благочестива зело и любима бяше отцемъ моимъ, царемъ благочестивымъ, о немъ, и почитаема подначалствующими властьми, князи, и боляры, и велможи, и всеми народы добродетелнаго ради ея нрава.