Том 15 (XVII век)

Вопроси же португалской мудрецъ слугу о дыни. И рече слуга: «У господина нашего, у его отца, вящи сих бывали дыни. Некогда, пре множестве гостей, даде дворецкому своему ножъ свой, яко да часть некую изрезав от дыни, принесетъ. Сему же бывшу. И егда выреза часть, яко бы осмую точию, и абие некако упусти из рукъ нож внутрь дыни. И убояся господина своего велми, яко да того ради ножа мучити его будет, понеже бес того ножа никогда не кушивалъ, от великаго страхования и боязни остави часть дыни и, обнаживъ себе от обычныя одежди, и ринувся в дыню, да тамо либо утонетъ либо ножъ сыщет. Поведанное же бысть господину нашему, абие самъ со многи гостми прииде видети, и повеле кричати гласомъ великимъ, яко да услышитъ глас, да изыдетъ, и не бе ничтоже. Вскоре повеле добыти колокол во пятьдесятъ пуд весомъ и на тое дынную утлину[1680] повесити, и звонища жестоко[1681] и едва в другий день на колокольны звонъ изыде, нося съ собою и ножъ. И тако свободися от гнева господина нашего».

Слышавъ же сия, португалской мудрецъ велми дивися и рече: «Ни в писаниихъ о толикихъ дыняхъ читал, ниже[1682] слыхалъ».

По отъядении же повеле португалской мудрецъ единому от служащихъ своихъ принести капусты кочанъ. Еже и бысть. И бе велми великъ видети.

Вопроси брандебурского мудреца, глаголя: «У васъ, во Брандебурии, сицевы велицы кочаны капусты бывают ли?»

Отвеща ему брандебурской, рече: «Азъ некогда в преезде ехалъ, видехъ пятисаженую избу, покрыту яко некакою тонкою кожею, и вопросих, чем она покрыта. Отповедали намъ, яко капустным листомъ. И азъ сему не поверилъ: вемъ, яко капуста такова величествомъ не бываетъ. Они же, креплящеся[1683] тако быти, показаша ми для истиннаго уверения и целый кочань. И бе видети велий, яко храмина великая, и от сего уверихся истинно.

Португалской вопроси: «Можешь ли познати единовозрастных и единоодежныхъ отрочат, да бы разумети мужеский полъ и женский?»

Отвеща брандебурский: «Дивлюся о семъ, яко бы о некоемъ мудромъ вопрошаеши! Повели убо среди двора своего или храмины просыпати нечто ко угождению малымъ детемъ и повеле имъ разсыпная збирати, да ту разумееши кое мужеский или женский полъ».

Сему же бывшу, и не познавше ихъ, паки вопроси: «По чему познати ихъ?»

Рече: «Которыя в подолъ собираютъ, ведый буди, яко мужеский есть полъ, кия же в пазуху кладутъ и в рукав завертываютъ, тия суть женский полъ».

И свидетелствоваше сие[1684] — быстьтако, якоже брандебурской мудрецъ сказа.

Прохладився упокоениемъ разнаго пития, возведоша в превысокии храмы мудреца и вопроси паки: «В вашей земли таковую высотою храмы бывают ли?»

Отвеща брандебурской: «Азъ негде видалъ и самъ у некоего в гостяхъ бывалъ, и храми его толико высокия: егда из верхного жилища смотритъ кто внизъ, то и земли не видитъ. И мнехъ азъ[1685], яко выше зимных облаковъ, и сквозе ихъ земли не видитъ. И егда в тех хоромехъ во окне свещу поставить — за много поприщъ сродники к нему приежали: той бо имъ знакъ, егда увидит в хоромехъ огнь».

Португалской: «Мнитъ ми ся[1686], яко неправда сие».

Брандебурской: «Веру ими ми, яко той есть и слуга мой старинной весть». И позвану бывшу слуге его и вопрошену, рече слуга: «Виделъ я таковы храмины высоки, что некогьда плотники храмины крыли и близко небесныя звезды видеша, земли жъ отнюдь не видали. И техъ храмовъ на самой кровли краснопеснивыя[1687] сирины ходятъ и ныне бо есть прилетаютъ. И огнь во храмех техъ велми за много поприщ видомъ бываетъ, и на той огнь смотря, многия люди к нему в гости приезжаютъ».

Рече португалской: «Дивлюся вамъ, яко едино от моихъ показаний дивно вамъ есть!» Таже повеле принести вина, да пиютъ, еже и бысть. И абие принесоша скляницу с питием, бе бо в ней яблоко велие.

Португалской: «Повеждь ми, како ту яблоко израсте или како семо вниде: бе бо невместно?»

Брандебурской: «Не дивно есть се, но возможно есть се всякому имущему садъ творити. Егда младораслено яблоко вложитъ в ню и оставити в ней по обычаю расти, не отъемля от сущыя яблони».

И пив от принесенаго того пития, паки повеле принести свежей огурецъ да заядаютъ питие, бе бо время зимнее.

Се же бысть.

Португалской: «Обретают ли ся где в зимнее время свежие огурцы, якоже ныне зде видиши?»

Брандебурской: «Не дивно сему! Егда во младую капусту огурецъ положенъ будетъ, да капуста по обычаю растетъ, внутрь себе его имея. Да колико время капуста блюдома будетъ, толико и огурецъ целъ соблюдетъся».

Португалской: «Повеждь ми, отчего в мире брани, и свары, и гневъ бываетъ?»