Том 5. Стихотворения, проза

Когда весь мир как будто за горой,
Где все мечта и все недостоверно,
Подводный я любил роман Жюль Верна,
И Немо-капитан был мой герой.

Когда пред фортепьяно, за игрой,
Он тосковал, хоть несколько манерно,
Я в океане с ним качался мерно –
И помню, слезы хлынули струей.

Потом я страстно полюбил Майн Рида,
Но был ручной отвергнут Вальтер Скотт.
Пропиш года. Быть может, только год?

Мне грезится Египет, Атлантида.
Далекое. И мой сиамский кот
«Плыви в Сиам!», мурлыча, мне поет.

Сила Бретани

В таинственной, как лунный свет, Бретани,
В узорной и упрямой старине,
Упорствующей в этом скудном дне,
И только в давних днях берущей дани

Обычаев, уборов и преданий,
Есть до сих пор друиды, в тишине,
От солнца отделенной, там – на дне,
В Атлантике, в загадке, в океане.

В те ночи, как колдует здесь луна,
С Утеса Чаек видно глубь залива.
В воде – дубравы, храмы, глыбы срыва.

Проходят привиденья, духи сна.
Вся древность словно в зеркале видна,
Пока ее не смоет мощь прилива.

Сибирь

Страна, где мчит теченье Енисей,
Где на горах червонного Алтая
Белеют орхидеи, расцветая,
И вольный дух вбираешь грудью всей.

Там есть кабан. Медведь. Стада лосей.
За кабаргой струится мускус, тая.
И льется к солнцу песня молодая.
И есть поля. Чем хочешь, тем засей.

Там на утес, где чары все не наши,
Не из низин, взошел я в мир такой,
Что не был смят ничьей еще ногой.

Во влагу, что в природной древней чаше
Мерцала, не смотрел никто другой.
Я заглянул. Тот миг всех мигов краше.

Лунная вода

Взяв бронзовое зеркало рукою,
И раковину взяв другой, Фан-Чжу,
Он ровно в полночь вышел на межу,
И стал как столб дорожный над рекою.

Змеился лунный отсвет по ножу,
На поясе. Зеркальностью двойною
Он колдовал и говорил с луною.
Шепнул: «И до зари так продержу».

Но этого не нужно даже было.
Струился влагой лунный поцелуй.
Роса по травам и цветам светила.

Цветы дымиться стали как кадила.
И вот роса зовется Шан-Чи-Шуй,
Что значит: «Колдованье высших струй».

Китайское небо

Земля – в воде. И восемью столбами
Закреплена в лазури, где над ней
Восходит в небо девять этажей.
Там Солнце и Луна с пятью звездами.

Семь сводов, где светила правят нами.
Восьмой же свод, зовущийся Ба-Вэй,
Крутящаяся Привязь, силой всей
Связует свод девятый как цепями.

Там Полюс Мира. Он сияет вкось.
Царица Нюй-Гуа с змеиным телом,
С мятежником Гун-Гуном билась смелым.

Упав, он медь столбов раздвинул врозь.
И из камней Царица пятицветных,
Ряд сделала заплат, в ночи заметных.

Ткань