Три лишних линии (СИ)

      — Один рассказ прикольный, но самый конец… Я не въехал. В смысле, понятно, чем кончилось, но… Как же он назывался-то? Короче, там всё как в кино, происходят убийства третьего числа каждого месяца, и следователь понимает, что они происходят не в случайных местах, а образуют фигуру на карте. Ромб. Он догадывается, где будет последнее убийство, едет туда, чтобы предотвратить, но оказывается, что это его убийца туда специально заманивал. Злодей, понятное дело, произносит финальную речь, рассказывает, как он всё спланировал, какой лабиринт построил. А потом вот что… Тут я не понял, слушай: «Лённрот в последний раз подумал о загадке симметричных и периодических смертей, — Кирилл читал чётко и красиво, с совсем не такими интонациями, с какими обычно говорил: — В вашем лабиринте три лишних линии, — сказал он наконец. — Мне известен греческий лабиринт, состоящий из одной-единственной прямой линии. На этой линии заблудилось столько философов, что не мудрено было запутаться простому детективу. Шарлах, когда в следующей аватаре вы будете охотиться за мной, симулируйте (или совершите) одно убийство в пункте А, затем второе убийство в пункте В, в восьми километрах от А, затем третье убийство в пункте С, в четырех километрах от А и B, на середине расстояния между ними» — Кирилл выдохнул и поднял глаза на Лазарева: — Бля… Ты следишь, да? «Потом ждите меня в пункте D в двух километрах от пункта А и пункта C, опять же на середине пути. Убейте меня в пункте D, как сейчас убьете в «Трист-ле-Руа».

      — Дай сюда, — Лазарев протянул руку за книгой. – На слух ни хера не понял.

      — На! Там вообще-то просто: прямая делится пополам, потом половина ещё раз пополам и так далее.

      — А чего тогда спрашиваешь? — Лазарев вчитывался и пытался мысленно нарисовать эту самую линию.

      — Про философов и вообще. То есть, это какая-то известная штука должна быть. Ну, какой-нибудь греческий миф, да? Про прямую линию.

      Лазарев подумал:

      — Не знаю таких мифов. Погугли.

      — Сразу не нашлось, совсем не про то в поиске выдаётся. Но я особо не искал, думал, ты знаешь.

      — Я не знаю, — покачал головой Лазарев. — Это родителей книга. Матери, скорее всего.

      — Да мне не то чтобы сильно надо. Так…

      Лазарев ничего не ответил: он дочитывал рассказ, там оставалось буквально четыре строки.

      Телефон Кирилла тихонько звякнул, тот потянулся к нему через стол, а потом, улыбаясь, начал что-то набирать. Телефон муркнул в ответ меньше чем через минуту после отправки сообщения.

      Лазарев вытерпел полчаса. Они занимались с Кириллом мелкими домашними делами — надо было помыть посуду, загрузить стиральную машинку, отчистить плиту — и всё это время телефон Кирилла постоянно попискивал.

      — С кем ты всё переписываешься? — не выдержал Лазарев. — Может, позвонишь и быстро всё решишь?

      — Нет, это вайбер. Я не пишу почти, только читаю, туда постоянно кидают что-нибудь.

      — Кто?

      — Ну вот с кем я познакомился тут.

      Лазарев только покачал головой и сел за ноутбук, узнать, как дела у Ильи — тот должен был написать из Стамбула. Илья сообщил лишь, что всё нормально, долетел хорошо, в отель заселился, и настроение у Лазарева немного поднялось, пусть и не до заоблачных высот. Он захлопнул крышку ноута и спросил у Кирилла:

      — Может, сходим куда-нибудь?

      — Угу, — продолжая что-то набирать на телефоне, ответил Кирилл, потом остановился, посмотрел на Лазарева и спросил: — Ты про что сейчас?

      Лазарев ушёл на кухню. Он даже разозлиться на Кирилла не мог. Не мог его ревновать. Потому что не имел права.

      Он поставил на плиту чайник и достал из шкафа свою кружку. Чаю ему не хотелось, просто надо было что-то делать — чтобы успокоиться. Лазарев подошёл к двери из кухни и крикнул в коридор:

      — Чай будешь?

      — Нет.

      Лазарев опёрся на край подоконника и начал ждать, когда чайник закипит. Некоторые люди заедали стресс, некоторые запивали — чаще алкоголем, ему же сейчас надо было что-то сделать.

      Чай он пил, не переставая ходить по кухне туда-сюда. Не мог заставить себя сесть. Один раз удалось, но через десять секунд он вскочил, когда из-за стены опять звякнул телефон Кирилла. Да сколько же можно?!

      — Кирилл, — Лазарев вошёл в зал с полупустой кружкой, — можешь на минуту отвлечься от своего вайбера?

      Кирилл удивлённо приподнял брови на строгий тон, но телефон всё же отложил, и даже сам сел на диване прямее.

      — А что такое?

      — Ничего. Я, может быть, всё не так понимаю, но эти твои друзья… Пожалуйста, общайся, но не надо повторять того… — Лазарев, выпаливший всё на одном дыхании, был вынужден остановиться и сделать вдох. — Типа пойти в сауну и тебя там переебёт половина мужиков… Или ещё какая-нибудь групповуха, или в…

      — А если с кем-нибудь одним, то можно? — Кирилл насмешливо прищурился и склонил голову на бок.

      Лазарев развернулся и сел в кресло.

      — Я серьёзно. Для меня это важно.

      Кирилл дёрнул плечом и произнёс, избегая смотреть на Лазарева:

      — Говорил же уже: то, что было в сауне… Да, не в первый раз, но это не значит, что я постоянно… что я только этим и занимался.