Тропами Яношика

— Через приемную идите спокойно, как обычно, — посоветовал им Петраш — Я пистолет спрячу, никто не должен знать, что здесь произошло.

— Правильно! Спасибо, соудруг, пан партизан! — залебезил фарар. — Никто ничего не должен знать…

В приемной он, натянуто улыбаясь, сказал студентам:

— Дети, идите с миром домой. На исповедь придете завтра.

Все, кроме Божены, недоуменными взглядами проводили эту странную четверку: решительных Петраша с Богушем и загадочно притихших директора с фараром.

Улучив момент, Петраш шепнул Божене: «Оставайся. Завтра встретимся под дубом. Ты вне подозрения».

И вот они вышли во двор, сели в машину — черную шестиместную «фатру». Директор кивнул шоферу: «На виллу!»

У шлагбаума при выезде из города машина только; сбавила ход, потому что директор высунул свою голову, которая гардистам, видимо, была хорошо знакома: пропустили без задержки.

На повороте дорогу машине преградила толпа немецких солдат и офицеров, в панике бежавших из казармы к большому каменному дому, в бомбоубежище. Фарар крикнул шоферу:

— Стой! В бомбоубежище!

Машина с ходу остановилась так, что всех подбросило. Фарар выскочил и побежал в бомбоубежище, а директор толкнул шофера, в спину, приказывая гнать вперед.

Тем временем с востока, словно ураган, быстро приближался грозный гул самолетов.

— Наверное, целая сотня! — с восторгом сказал Петраш, высовывая голову в открытое оконце.

Над «фатрой», быстро набиравшей скорость, нависла темная ревущая туча.

— Тю-ууу!

И перед бомбоубежищем, куда побежал фарар, багрово-черным смерчем взметнулось все, что было твердью.

— Фарар! — горестно воскликнул директор и, набожно перекрестившись, тихо промолвил: — Царствие ему небесное…

Машина вильнула за лесок. Из-за тучи пыли не видно было больше каменного дома. Бомбы падали теперь впереди. И вдруг после очередного удара неподалеку раздался такой взрыв, что машина, казалось, подпрыгнула. Небо впереди вспыхнуло багрово-сизым пламенем и затрещало, заухало, застонало.

— Бензосклады горят! — в ужасе сообщил директор водителю.

Но тот спокойно ответил, что это далеко от их дороги, и еще прибавил газу.

А Петраш и Богуш, высовываясь в окна машины, кричали краснозвездным самолетам:

— Еще! Еще!..

— Давай! Давай!..

— Сидели бы тихо, а то накличете беду, — робко проворчал хозяин машины, вытирая мокрый лоб.

— Не бойтесь! Они знают, куда бросать! — успокоил его Петраш, искренне веривший, что советская бомба на их машину ни за что не упадет.

Приехали на виллу, которая стояла у самого леса. Пан директор жил в трехэтажном доме из пятнадцати комнат. Вокруг — сад гектара в три. Во дворе две автомашины. Большой и маленький мотоциклы.

Хозяин ввел партизан в гостиную.

— Садитесь, пожалуйста, садитесь! — услужливо начал приглашать Седлак. — Сейчас я позову прислугу.

— Не нужно! — отрезал Петраш. — Нам надо серьезно с вами поговорить.

«О чем он с ним еще хочет говорить? — с досадой подумал Богуш. — Надо брать мотоцикл, да скорее в горы…»

— Слушаю вас, — побледнел пуще прежнего директор и сел в старинное кресло.

— Одному из нас необходимо остаться в Братиславе, — заявил Петраш. — Вы, конечно, понимаете, что если бы не встреча с фараром, мы продолжали бы свое дело, ради которого послал нас сюда командир партизанского отряда…

«Молодец!» — мысленно одобрил Богуш, понимая, куда клонит товарищ.

— Но… фарара теперь нет. — Директор истово перекрестился. — Царствие ему небесное!

— Вот потому я и решил с вами говорить откровенно.

— Меня можете не бояться, — заверил директор.

— А мы и так никого не боимся. Будущее за нами, — спокойно произнес Богуш. — В это будущее сможете войти и вы равноправным гражданином, если будете благоразумным.

— Если не потребуете непосильного… — несмело начал директор.

— Нужно одного из нас устроить в Братиславе на работу.

— Что вы умеете делать? — с готовностью спросил директор.

— Водить машину, — ответил Петраш.

— Вас я могу взять шофером на свою вторую машину. Не надо ничего делать, живите у меня до конца войны…

— Нам нельзя ничего не делать! — возразил Петраш. — И сидеть на вашей вилле нельзя. Нам нужно быть в гуще народа! Пусть бездельничает ваш нынешний шофер. А я буду возить вас куда надо вам, а иногда и куда надо нам… Богуш, бери мотоцикл и мчись в отряд.

— Но почему? — огорчился директор. — Оставайтесь оба!

— Нет! — отказался Петраш. — Один должен уйти в отряд, чтоб там знали, где находится другой и что он делает.

— Ясно, — сник директор. — Вы мне не верите. Один уходит, чтоб я не выдал другого…

— Вы правильно поняли, пан Седлак. У нас пока нет основания верить вам. Однако хочется надеяться, что вы это доверие заслужите…

Через полчаса Богуш мчался в горы на новеньком директорском мотоцикле.