Тропами Яношика

«Да-а… Все же интересно, что они узнали о нем», — думал Черный, сидя у окна и наблюдая за домом старика. Как всегда, он не стал долго ломать себе голову, а перешел к предположениям насчет того, что может получить за такое дело.

«Вот, если бы он был хоть как-то связан с партизанами… Да где ему! За всю неделю впервые спустился с гор, еле шел, согнувшись в три погибели. Лежит, небось, теперь в постели, кряхтит. Кроме доктора, никто к нему не ходит. Правда, у доктора личное дело не очень чистое… Но доктор есть доктор — он лечит всех — и ваших и наших… Стоп. А кто это к нему пошел? — и Черный прилип к окну, за которым уже стемнело. — А, это внуки. Однако все же лучше проверить!..»

В комнату вбежал двенадцатилетний Юрай в пушистых комнатных тапочках и новой рубашке с молнией. Это был сегодняшний подарок отца сыну за маленькую услугу. Да уж какая там услуга, мальчишке совсем не тяжело это было сделать. Просто Юрай весь вечер просидел вчера у соседей, слушал, что они говорят, а потом рассказал дома.

— Юрашек, ты любишь сказки, — начал Черный, подозвав сына поближе и не отрываясь от окна.

— Так ты ведь никогда не рассказываешь. Не знаешь ты их, — ответил Юрай.

— Я-то не знаю. Зато бача Эстов знает очень много!

— Так что ж, я так вот и пойду к нему? Скажу, рассказывайте мне сказки, — волчонком огрызнулся Юрай.

— Эх ты! Да я бы на твоем месте пошел, помог бабичке воды принести или там дров наколоть… Он и раздобрился бы…

— Я дома не работаю, а то еще там!

— А если я тебе еще подарок сделаю? — по-прежнему не отрываясь от окна, спросил отец.

— Смотря какой.

— Привезу из Братиславы аккордеон.

Юрай, как выстреленный из пушки, вылетел в прихожую и через минуту влетел обратно к отцу, на ходу застегивая пуговицы пиджачка. Лицо его блестело, словно свежеиспеченная масляная оладья.

Черный улыбнулся.

— Ну, сынок, раз ты так тепло одет, посиди у бачи, пока не уйдут внучата, а потом немножко побудь возле дома, за сараем где-нибудь. Может, еще кто придет… Только если кто чужой, ты сразу же возвращайся домой, А то теперь ночью опасно попасть на глаза незнакомому человеку.

— Сам знаю. Партизаны неуловимого Владо везде шныряют.

— Не партизаны, а бандиты, запомни это!

Сын недоуменно посмотрел на отца и, как всегда, без стеснения бросил в ответ:

— Бандит это тот, кто грабит и убивает ради денег. А партизаны, как и коммунисты, за свободную Словакию, против Глинковой гарды и Гитлера.

— Эт-то еще что такое? — Больше Черный и слов найти не смог. — Кто тебе внушил?!

Но мальчишка уже убежал.

И Черный задумался о чем-то. Впрочем, был он вовсе не Черный, а наоборот Вайсс. Но за дела его, отнюдь не такие белые, как эта фамилия, прозвали этого немецкого Вайсса, словацким Черным.

Рудольф стоял под старой елью, окутанной ночным туманом, который поднимался откуда-то снизу, от шумящей речки. Сразу за речкой деревня, а там дом Эстова. Вот он, рукой подать, за две минуты туда попасть можно, и никто ночью не заметит.

Да вся беда в том, что кто-то в доме посторонний. Время от времени мелькают какие-то фигуры перед огнем на кухне. Конечно, это соседи, раз даже окна не занавешены.

Вот еще прошел мальчишка какой-то. Ну, да он навряд ли задержится.

Через некоторое время Рудольф посмотрел на светящиеся ручные часы — уже одиннадцать, а мальчишка не выходит.

Наконец, открылась дверь и появились сразу два мальчика. Рудольф улыбнулся. Это что ж, входил один, а выходят два? Впрочем, тот был поплотнее. Значит, он еще в доме, а вышли другие. А вдруг это родственник и останется ночевать? Что тогда делать?

Однако он все-таки дождался: плотный мальчишка, наконец, показался в желтовато-белой полосе света. Потом этот свет в двери исчез. А вскоре огонек на кухне совсем погас, все сравнялось в ночном тумане.

«Вот сейчас самое время. Никто больше не придет к ним», — решил Рудо и быстро спустился с горы через огород прямо к порогу.

Однажды он здесь уже был, так что бабичка Анка его знала. И все же сердце колотилось так, что, казалось, стук его слышен в соседнем доме, который словно повис на другой такой же скале с крутым спуском к реке.

Рудо прислушался. В хлеве, рядом с дверью в дом, позвякивала цепью корова. Где-то блеял ягненок.

Вдруг что-то треснуло за спиной. Он обернулся, схватившись за пистолет. Но то, что испугало его, уже катилось под гору клубком.

«Какой здоровенный пес!» — чуть не вслух подумал Рудо и уже смело постучал в дверь, как было когда-то условлено — три раза.

— Не зажигайте света! — сказал Рудо, когда ему открыли.

— Рудо? Что случилось? — встревожился старик. — Анка, оденься, постой во дворе. Послушай там.

Но Рудо сказал, что пришел он именно к бабичке Анке и рассказал о цели своего визита.

Бабичка заохала, заахала, потому что лекарство у нее кончилось. Она его сделает только утром, а чтоб не рисковать, Рудо должен уйти. Она сама принесет, кстати и рану полечит.