Цена спокойной жизни

Там есть ущелье «Белой горы». По самому дну этого ущелья течет быстрая горная речка, а по берегам ее и по пологим подножиям скал раскинулись дикие сады урюка, ореха, яблок, слив и облепихи. Среди этих садов раскинулся летний христианский лагерь. Небольшие домики причудливо разбросаны по дну ущелья. Бассейн и футбольное поле выделяются на общем зеленом фоне, как два неуместных пятна. Мощеные камнем тропинки, частые фонари, скамеечки, беседки, турники — все говорит о большой заботе, которой готов окружить этот лагерь своих первых в этом году посетителей. Начинается лагерный сезон и вместе с ним начинается наша история.

Вот уже восемь часов катит автобус по дороге в неизвестность. Веселый шум, который царит внутри, совсем не обязательно отражает настроение каждого пассажира. Петя сидит у окна и делает вид, что внимательно изучает окрестности. На самом же деле наблюдать-то и не за чем. Только что закончилась многочасовая степь, и начались кажущиеся бесконечными сопки. Желтые безжизненные сопки, покрытые колючками и выжженные солнцем. Глаза мальчика смотрят в окно, но мысли заняты совершенно другим. С самого начала ему не очень нравилась эта затея с лагерем, но теперь он уже абсолютно уверен, что это не для него. Почему? Трудно сказать, он и сам затруднился бы ответить на этот простой вопрос. Так повелось, что с самого раннего детства он не любил менять обстановку, даже если та оставляла желать лучшего. Петя всегда предпочитал старое общество новому, а старый образ жизни, как аксиому, почитал за единственно возможный. Наверное, это потому, что все перемены, с которыми ему пришлось столкнуться, несли только разочарования и новые испытания в этой суровой школе, называемой жизнью.

Когда его родители погибли в автокатастрофе, ему было всего семь лет, и одинокая больная бабушка была вынуждена отдать внука в интернат. Вскоре умерла и она. Мальчику даже не сообщили, когда это произошло, и только на каникулах он узнал, что теперь ехать ему абсолютно не к кому. Сколько он себя помнил, каникулы были для него самым ужасным временем года. Все уезжают по домам, а ты никому не нужен, кроме сторожа Никона, старого алкоголика, который зимой — кочегар, а летом — сторож.

Когда возвращались окрепшие на домашней еде дети, они заставали в интернате исхудалого, замученного Петю, который вел счет каждому дню, ожидая окончания каникул. Года два ему понадобилось, чтобы привыкнуть к тяжелой интернатской жизни. К жизни без ласки, без любви, но зато с жесткой дисциплиной. Отсутствие элементарной справедливости делает человека жестоким или ломает его, превращая в жалкое существо, не способное ни на что. В страхе стать слабым, Петя дожил до четырнадцати лет. Со временем он утратил детскую способность радоваться всему, находить веселье там, где его не находят взрослые. Можно сказать, что в этом отношении он преждевременно повзрослел. Масса трудных обстоятельств и проблем, которые он встречал на своем пути, — от жестоких воспитателей до первых серьезных драк, от попоек до наркотиков — сделали некогда веселое лицо мальчика хмурым и задумчивым. Эта хроническая угрюмость, как печать, лежит на лицах интернатских детей и делает их особенными в обычном человеческом окружении.