Цена спокойной жизни

— Извини, мне надо догнать вон тех двух парней, — быстро выпалил Петя и ускорил шаг. Девчонка только презрительно фыркнула.

Догоняя своих друзей, он думал о том, какая странная девчонка встретилась ему. Ее мама все-таки права — характер у нее о-го-го. Как странно среди таких приветливых людей встретить буку, ведь если она тут, значит, должна знать Иисуса.

Спускаясь с холма к маленькой, но очень бурной и шумной речке, он заметил, что расстояние до ребят сократилось вдвое. Присмотрелся. Оказалось, что он ошибся, эти двое были абсолютно ему не знакомы. Что делать? Идти одному? Догнать эту пару и познакомиться с ними? А может быть, подождать девчонку? Последняя идея ему понравилась больше, и он остановился.

Когда она приблизилась настолько, чтобы можно было заговорить, то замедлила шаг и строго заметила:

— Даже и не думай! Только попробуй, и ты горько пожалеешь об этом!

— Что? — удивленно вытаращился на нее Петя.

— Думаешь, я не понимаю, что ты задумал? Ты хочешь столкнуть меня в речку, — голос девочки был сух, а выражение лица сурово.

— А что, такое бывает среди христиан? — с улыбкой спросил Петя, когда представил это забавное зрелище. «Вода, должно быть, невероятно холодная, нужно быть полным идиотом, чтобы затолкать в нее несчастную девчонку», — подумал он.

— От мальчишек можно ожидать всего, что угодно, — убедительно пояснила она и уже без боязни подошла к нему. Они вновь пошли рядом.

— Меня зовут Лорой, — вдруг без предисловия представилась она. — Ты уж извини меня, я, наверное, тебя обидела.

— А меня — Петя.

До самого лагеря они шли вдвоем и обсуждали интересные темы: библейские, житейские, семейные. Лора была не такой уж вредной, какой показалась с первого взгляда. Она была общительной, хотя почему-то тщательно это скрывала.

Лагерь радушно принял уставших путешественников. До самого ужина им разрешили отдыхать. Многие воспользовались такой возможностью и проспали все отведенное для отдыха время. А потом, после ужина, победители получили по большой коробке зефира.

Так проходило время, и с каждым днем Петя все больше привыкал к обстановке в христианской среде. Ему нравилось все, что с ним происходило в этом лагере. Все люди, с которыми он знакомился, сразу становились его друзьями, и через пару недель у него уже была дюжина адресов, так что после возвращения в интернат он намеревался переписываться со своими новыми друзьями. Следует отметить, что за свою жизнь ему еще ни разу не приходилось писать писем. Когда появились люди, с которыми он не хотел терять связь, то идея написания писем перестала быть утопичной.

Христос, Который был теперь всегда рядом, ежедневно показывал ему красоту своих творений. Петя начал замечать окружающую его природу, любоваться восходом и закатом, прислушиваться к пению птиц и различать их по голосам. Его жизнь стала насыщенной и многообразной. Бог учил его сдерживать гнев, прощать и проявлять милость к ближним. Здесь он, наконец, почувствовал, что Кто-то действительно заботится о нем и любит его всем сердцем, и от осознания этого постоянно хотелось петь и смеяться. Иногда ему казалось, что его состояние граничит с сумасшествием, но почему-то это совсем не пугало. Ему нравилось быть свободным. Как прекрасно, когда ты свободен от необходимости давать сдачи, когда на оскорбительное слово ты свободен ответить улыбкой, когда тебе совсем не хочется курить, а радость жизни приходит каждое утро и не нуждается в алкогольной стимуляции! Этот вкус, который он ощутил в христианстве, вкус мира и братства, покорил его сердце. Христос встречал его везде и во всякое время. Но и дьявол не оставлял парня в покое. Время от времени он приступал к Пете так настойчиво, что ему приходилось бросать все и молиться. Да, молитва тоже стала частью его личной жизни. Он был счастлив открыть свое сердце навстречу Богу, ведь от этого жизнь становилась проще и веселее. Постоянно испытывать поддержку, видеть понимание и одобрение на страницах Священного Писания, что может быть лучше?

В лагере Петя был счастлив, потому что все принимали его за брата во Христе, но иногда его начинала мучить совесть, ведь он еще не принял «святого водного крещения по вере», как это тут часто называли, и поэтому не мог в полноте считать себя христианином. «Какой же я христианин, если не выполнил первой заповеди Христа и не крестился, — думал он. — Если бы Славик знал это, он презирал бы меня за то, что я так непристойно всех обманываю». Эти мысли с невероятной регулярностью посещали Петю и окончательно утомили его. Он понимал, что дальше так продолжаться не может, он должен во всем признаться. Надо признаться в том, что он с самого начала не был христианином, и хотя сейчас всем сердцем любит Христа, все же долгое время, с самого первого дня в лагере, он обманывал своих ближних каждый раз, когда они обращались с ним, как с братом.