Церковная история

В те времена процветал и славился также святой и вечной памяти Симеон, первый показавший пример стояния на столпе, где местопребывание его доходило едва до двух локтей в окружности. В Антиохии тогда епископствовал Домн. Пришедши к Симеону, он дивился его стоянию и образу жизни, и пожелал таинственной трапезы с ним. Поэтому оба они сошлись и, священнодействием приготовив непорочное Тело, преподали друг другу животворное общение. Во плоти подражая житию небесных Сил, Симеон отрешался от земных вещей и, побеждая природу, тяготеющую долу, стремился к вышнему. Находясь в средине между небом и землею, он беседовал с Богом и прославлял Его с Ангелами. С земли возносил он молитвы к Богу за людей, а с неба испрашивал всевышнее благоволение людям. Сотворенные им знамения описал некто из бывших тогда самовидцев. Описал и красноречиво изложил их также кирский епископ Феодорит[112]. Но в их сказаниях, большею частию недостает того, что сохранилось у отшельников святой пустыни, и что мы слышали от них. Когда Симеон, этот ангел на земле, во плоти житель вышнего Иерусалима, показал новый и до того времени неизвестный людям способ подвижничества; тогда обитатели святой пустыни послали к нему некоего брата и заповедали ему спросить: «что это за странный образ жизни? для чего он, оставив проложенный и святыми мужами проходимый путь, идет иным, необыкновенным и для людей вовсе неизвестным»? и вместе с тем внушали ему сойти и совершать путь избранных отцов. Если он покажет готовность к сошествию, то пустынники позволяли ему жить своим образом; ибо послушание его было бы знаком того, что он подвизается таким образом под руководством Божиим: а когда станет упорствовать, либо окажется рабом своего хотения и не покорится их внушениям; — то повеливали совлечь его насильно. Тот брат пришел к Симеону, и только что объявил ему повеление отцев, — он, желая исполнить волю их, тотчас-же спустил одну ногу. Тогда пришедший позволил ему совершить свой пугь, сказав: «укрепляйся и будь мужествен; стояние твое от Бога». Это весьма достопамятное дело опущено теми, писавшими о Симеоне мужами. В него вселилась толикая сила благодати Божией, что, когда самодержец Феодосий определил антиохийским Иудеям возвратить их синагоги, которые пред тем отняты были у них Христианами, — он и самому Феодосию писал с таким дерзновением и так укорял его, благоговея пред одним своим Царем (Богом), что тот царь, отменив свое повеление, сделал все в угодность Христианам, даже лишил власти префекта, который доложил ему об этом, и просил, по собственному его выражению[113][114] святейшего и воздушного мученика возносить о нем молитвы и преподать ему свое благословение. Такую подвижническую жизнь во плоти проводил Симеон пятьдесят шесть лет; то есть, в первом монастыре, где питаем был божественным учением, провел он девять лет, да в так называемой Мандре — сорок семь лет; именно — в одном ущелье совершал подвиги десять леть, на ближайших столпах семь лет, да на столпе сорокалоктевом тридцать лет. Святейшее тело Симеона, по отшествии его отсюда, впоследствии перенесено было в Антиохию[115]. Это случилось в царствование Льва, когда в Антиохии предстоятельствовал Мартирий[116]. В то время, предводитель восточных войск, Ардавурий[117], с бывшими при нем военными и прочими чинами, пришел к той Мандре и охранял досточтимое тело блаженного Симеона, чтобы стекшиеся жители ближайших городов не похитили его. Потом святейшее тело его перенесено было в Антиохию, и на пути сопровождалось величайшими чудесами. Требовал его себе у Антиохийцев и самодержец Лев[118]; но жители Антиохии отправили к нему прошение и писали так: «поелику город наш не имеет стены, — ибо вследствие гнева Божия она упала, то мы перенесли к себе святейшее тело, чтобы оно служило нам стеною и ограждением». — Тронутый этим, царь внял их прошению и оставил им святейшее тело. Многие останки его сохранились и до нашего времени. Святую главу Симеона я сам видел со многими иереями. Это было при епископстве блаженной памяти Григория, когда Филиппик[119] требовал, чтобы, для охранения восточных войск, высланы были ему честные останки святых. Удивательно, что волоса на его главе не утратились, но сохранились как у живого и обращающагося с людьми. Сохранилась также и кожа на его челе, хотя сделалась морщиниста и жестка. Уцелела и большаа часть зубов, кроме тех, которые насильно вырваны руками верующих; и самый вид их показывает, каков и как велик был человек Божий Симеон. При главе лежит и сделанная из железа цепь[120], с которою многовосхваляемое подвижническое тело разделило дарованную ему от Бога почесть; ибо то любимое железо не оставило Симеона и после его смерти. Я подробно описал бы жизнь сего подвижника — в той мысли, что повествование о нем принесло бы пользу и мне и читателям, есля бы она не изложена была обширнее, как выше сказано, Феодоритом.