Цвет жизни

Недолюбливал председатель и саму библиотекаршу, и отца ее, и всю их родню – неизменно рыжую, ежистую, остроглазую, до всего дотошную… Как собрание – Шилкин-старший его критикует. Заглянет Ионыч на ферму – жена Шилкина язвит, что нерадиво руководство, равнодушно к свинопоголовью, кормами не обеспечивает, водопровод не подводит, за версту бочками возить воду приходится…. Придет Ионыч домой отдохнуть, сунет нос в газету, а там новая Ниночкина заметочка… И ведь не какой-нибудь положительный сдвиг эта задрыга отметит или прогноз развития хозяйства обрисует. Нет – под самое ребро крючок! Опозорит в районном масштабе, а на другой день при встрече: «Здравствуйте, Иван Ионыч!..» И такая ласковая улыбочка…

Вот и теперь – ворвалась и давай радовать:

– Иван Ионыч, замечательная идея!..

– Поздравляю!.. Уже догадываюсь… Только мне некогда, на ферму надо, – буркнул председатель и скорее ящики стола запирать и шляпу на голову.

– Я на пару минуток только… Да вы не волнуйтесь! Дело-то стоящее…

– Выкладывай. Да побыстрее! Очередную занозу приготовила? Где-то гвоздик не так вбит? Или, может, корова на скотном дворе наследила? Так ты в центральную прессу давай! Пусть вся страна возмущается такими безобразиями!..

– Ион Ионыч, совсем другое!.. Я… знаете… решила работать дояркой на «ёлочке».

У Пригорелова дыхание притормозилось. Переспросил:

– Что? Ты что говоришь?!.. Она, видите ли, решила! А еще никому не надо это самое решить? Или твоего кворума достаточно?..

– Вот и решайте! Я ничего плохого не предлагаю! – во все свои светлые глаза глядела девушка на председателя.

Ионыч поерзал на стуле. «Теперь уж ни за что не отвяжется! А может, без шуму урезонить ее?» И, напустив отеческую доброту, ринулся в дипломатию:

– И что тебе такая блажь в голову стукнула, а?.. Девушка ты, хоть и колкая, но явно разумная, учтивая, начитанная… Сначала бы посоветовалась с родителями, они люди рассудительные! Это что, твоё призвание? Тебя, может, такая карьера ждет, что мы гордиться такой землячкой будем! А ты про «ёлочку»…

– Так я же… Я за генеральную линию… За механизацию трудоемких процессов в животноводстве! – газетной строчкой воскликнула Нина.

– И зарплата у тебя сейчас приличная, – взялся с другой стороны разубеждать Ионыч. – А на ферме и половины того не надоишь… Опять же, привилегии наравне с сельскими учителями. Жильё бесплатное, квартира дрова, свет тоже…

– Налажу дело, и сто, и сто пятьдесят будете платить!

– Эк куда метнула! – хохотнул председатель. – Может, и две сотни потребуешь? Маленькая, а аппетит у тебя… Не позволим!

– Да хоть и две! – крыла свое Шилкина. – Да если я одна на «елочке» заменю шесть доярок, то кто же вам позволит обижать меня? Да вы в фельетон тогда попадете!.. Я не из-за денег рвусь, хотя заинтересованность материальную у нас еще не отменили.

– Это я уже слышал от тебя! – отмахнулся Пригорелов.

Неожиданно для такого часа в правление зашел приезжий инспектор. Повесил у двери мокрый плащ, присел, неторопливо закурил и, прищурившись, стал вникать в обстановку…

А председатель, как с трибуны, продолжает во весь голос и с резкими жестами:

– Еще посмотрим, можно ли тебе аппаратуру доверить?! Это же прогрессивная и сложная техника, а не книжечки с полки раздавать. Надо и анатомию животных знать, и многое тому подобное…

Нина, внутренне надеясь на поддержку Семена Викторовича, опять пошла в наступление.

– А вот принимайте у меня экзамен хоть сейчас! Я все изучила! – Девушка так разгорячилась, что все ее конопатинки сгорели в румянце. – Вы не знаете, что я весь отпуск в соседнем совхозе практиковалась. Не знаете! Уже доярку там четыре раза подменяла на «елочке». Да, да на «елочке»! Даже справку взяла. Специально для вас, Иван Ионыч! Вы ж не людям, а бумажкам больше верите. Вот глядите, с печатью. Могу!..

– Вы знаете, Иван Ионыч… – спокойно, сухо, но твердо начал Семен Викторович. – Я вчера разговаривал с Иванченко. Он сказал, что если вы по каким-то причинам откажетесь принять Шилкину на ферму оператором машинного доения, то он оформит ее на эту должность в своем совхозе.

Ионыч оторопел. Ему стало жарко. Эта конопатенькая явно брала верх. Это над ним-то!.. За последнее схватился:

– А с занимаемой важной воспитательной должности отпустят вас, товарищ Шилкина? Или культурный фронт – не линия партии? Вон ты какая воинственная и смелая! Такие гвардейцы и на культфронте край как нужны!

– А вы и об этом не волнуйтесь. Мне уже достойную замену нашли. Специалист с высшим библиотечным образованием приедет.

Куда деваться, согласился председатель, ворча про себя: «Пусть только споткнется на чем-либо… Погоню с фермы так, что долго будет ушибку потирать…»

Но Шилкина не споткнулась. Вцепилась в дело – откуда что взялось в библиотекарше. Минул месяц, другой, полугодие. И уже в районной газете ее портрет, и на радио областном упомянули.

Читал да слушал Иван Ионыч и тоже решил при случае похвалу Нине публично высказать. Собрались однажды руководители и специалисты их территориальной зоны в совхоз на семинар. Опытом обменяться. Вслед за другими взошел на трибуну и Пригорелов.