Цвет жизни

Сдвинулись черные брови мальчика. В глазах вспыхнули огоньки. Уж если не хотят ходить, так совсем бы не начинали! Захотелось выкинуть ходики по колесику в Волгу, чтоб и следа не осталось. Но Гена вновь и вновь разбирал и собирал их. Теперь ему казалось, что если он сумеет заставить ходики показывать время, то будет счастливейшим человеком на земле.

В конце концов терпение у него лопнуло. Собрал в последний раз механизм, взял припасенные на покупку рыболовных снастей двадцать рублей и пошел в часовую мастерскую.

Щупленький старичок с добрыми прищуренными глазами и как-то странно вздрагивающими бровями сидел за верстачком. А вокруг на стенах тикали часы. Старичок пристально поглядел на Гену, робко вошедшего в мастерскую.

– О, знаменитые ходики! – воскликнул мастер. – Самые надежные часы в мире! Занедужили?

Посмотрел старичок на механизм в оконце корпуса с одной стороны, потом с другой, потрогал стрелки, подергал за цепочку, затем, вытянув смешно губы и удивленно взглянув на мальчика, сказал:

– Часы твои, парень, в полной исправности.

– А почему же они не ходят? – недоверчиво спросил Гена.

Мастер вместо ответа молча повесил ходики на стену, качнул маятник, и часы, весело помахивая маятником, пошли.

Гена изумленно глядел на старичка.

– Часы, малец, надо уметь повесить, – поучительно заметил тот. Поманил Гену пальцем. – Иди-ка, научу. Видишь, маятник должен висеть в вилке свободно и в центре. А удары должны быть ритмичными. Слышишь? Тик-так, тик-так, тик-так… Понял?

Гена был счастлив. Значит, он правильно отремонтировал часы, только повесить их не сумел.

– Сколько вам заплатить? – Мальчик готов был отдать все свои деньги за совет часовщика.

Но тут брови старика еще больше задергались, глаза стали колкими, сердитыми.

– Если у тебя есть лишние деньги, сходи за угол и купи мороженое, – с усмешкой заметил он. – За консультацию мы, малыш, ничего не берем.

Прибежал Гена домой, повесил часы, как научил его мастер, и ходики пошли. Пять минут шли, десять, час… На радостях Гена готов был побежать к Воронову и всласть наговориться с ним, как это случалось раньше. Но, вспомнив, что они поссорились на всю жизнь, Гена тяжело вздохнул. Нет, никогда уже не повторятся те счастливые минуты, когда они делили пополам все радости и неудачи, обменивались рыболовными крючками, марками и книгами… Может быть, когда пройдут многие годы и будет уже полный коммунизм на земле, а они станут умудренными стариками, тогда, возможно, они и протянут друг другу руки. Но сейчас между ними непроходимая пропасть…

* * *

В субботу пионеры шестого «Б» собрались в школьной мастерской. Кто принес с собой ящик, кто узел, кто сверток. Казалось, будто не на сбор, а в далекий поход собрались ребята. Учительница и вожатый заняли места для зрителей. Ребятам они предоставили полную свободу действий.

Сначала все стеснялись раскрывать свои коробки. Вдруг смешно получится?

Первым осмелился Витя Радченко. Он с деловым видом вынул из сумки маленький валенок с дыркой на пятке. Подмигнул ребятам:

– Буду сапожничать. Но на сегодня больше заказов не принимаю. Кому срочно надо, садитесь рядом, учитесь.

Витя ссучил дратву, насмолил ее. Острым ножом вырезал аккуратный каблучок и, поудобнее усевшись, принялся орудовать шилом и дратвой. Вслед за Витей все остальные принялись клеить конверты, переплетать книги, выстругивать и вырезать из дерева игрушки, ремонтировать велосипедные камеры, штопать носки. Кто во что горазд! Например, Шура Богатов оказался умелым паяльщиком. Он зачистил два конца провода напильником и легонько связал их тоненькой медной проволокой. Узелок проводов смочил кислотой и положил на него кусочек олова. Осторожно поднес эту связку к зажженной спиртовке. Олово расплавилось и провода так спаялись, что вдвоем тянули в разные стороны – разорвать не могли.

В другом углу комнаты примостилась Рая Чернобровова. Она печатала на маленькой портативной пишущей машинке. Стучала Рая, как заправская машинистка, пусть и чуть медленнее.

Но больше всех других удивил ребят Гена. Он принес с собой ломик, большие ножницы, лист белой жести и помятый котелок отца, который показывал Любе. Принялся деревянным молотком выправлять жесть и поднял такой грохот, что заглушил все голоса. Этот грохот особенно приветствовался ребятами, и они с завистью поглядывали на товарища. Но Гена, не обращая ни на кого внимания, стучал и стучал. Он мастерил солдатский котелок, точь-в-точь как отцовский, который стоял перед ним. Вот уже приклепал к новому котелку ушки. Мелкой наждачной шкуркой начистил проволоку до блеска. Красиво выгнул ее, просунул в ушко. Работа спорилась…

А у Коли Воронова с часами не ладилось. Разобрать-то разобрал и собрать сумел, но вот ходить они не хотели. Незадачливый часовщик не знал куда глаза деть. Изрядно измучившись, он сокрушенно сказал:

– Старые они, отслужили свой век…