Цвет жизни

Два надзирателя, как по команде, набросились на «брата», чтобы тот не смог сопротивляться. Одновременно участливый фельдшер резко сунул в рот голодающего кишку и поднял миску. «Брат» лежал спокойно, не то обрадовавшись случаю, не то соблюдая свое учение о непротивлении злу, и не без удовольствия глотал бульон.

Скученные в дверях надзиратели воспринимали происходившее как развлечение. Один из них ухмыльнулся:

– Проголодался бедный. Теперь, поди, сунь ему палец в рот, отхватит, как топором.

– Мясо ему законом их вопще никогда не велено употреблять… Так что за палец свой не беспокойся… – отпустил шуточку другой.

Часа через два после ухода тюремщиков «брат» заметно повеселел. Полупустой бульон, даже в небольшом количестве, оказал на него спасительное воздействие. Но, несмотря на это, он продолжал отказываться от еды. Каждый день приходили фельдшер с надзирателями и понемногу подкармливали его. Так что «брат» умирать не умирал, а поучать других сил хватало. Казалось, что в таком положении и при такой обслуге он может прожить еще очень долго.

Тарас стал замечать, что между Размотывлиным и «братом» завязываются близкие, прямо родственные отношения. Целыми днями они вместе читают евангелие, спорят о том, нужно ли поклоняться иконам и какая вера правильная. В конце концов купец и «сектант» сходились в своих мнениях.

Однажды они разговаривали далеко за полночь. Тарас несколько раз просыпался и всякий раз слышал их надоедливый шепот. Проснувшись в четвертый раз, Тарас услышал, что спор все еще продолжается. Он уже решил вскочить и заставить их замолчать. Но вдруг понял, что говорят-то они совсем не о религии. Это поубавило его пыл, затронуло любопытство. Размотывлин тихо вздыхал:

– Эх, выпустили бы нас на волюшку и зажили бы мы как надо. Магазин у меня хоть и небольшой, а бойкий. Взял бы тебя в компаньоны. Человек ты трезвый, деньги будешь беречь, через год-два разбогатеем.

– Подержат-подержат и выпустят, – уверенно прошипел «брат». – А торговля дело хорошее. Главное, чтобы без греха, по-божески. Христос нигде не учил, что торговать нельзя. Только вороватых торговцев гнал из храмов.

Разговаривая, «брат» словно давился. Тарас чуть-чуть открыл глаза и увидел: купец держит в руке кругляш сушки, ждет, наверно, пока собеседник с предыдущей справится. «Брат» справляется не очень, потихоньку хрустит, как мышь, и давится.

«Вот святоши…» – улыбнулся Тарас и решил поозоровать. С видом умалишенного он вдруг вскочил и заорал во все горло:

– Убью гадов! Тесто сделаю!.. – Затем схватил чайник и окатил брата и купца водой. В камере поднялась суматоха. Трое кричали и махали руками. Проснулся техник и, не понимая, в чем дело, стал натягивать штаны. К двери камеры подбежал надзиратель, стал барабанить кулаком и грозить в «волчок».

– В карцер!.. Молчать! Всех спущу!..

– Во божьи люди!.. – еще громче кричал Тарас. – Днем постятся, а ночью жрут!.. И как лягушки до утра квакают!..

Надзиратель опять забарабанил. Тарас как ни в чем не бывало лег и спокойно заявил:

– Пикнете еще раз, из параши окачу. Я больной человек, у меня припадки…

Угроза подействовала, все замолчали, а через полчаса «брат» и купец уже похрапывали.

Утром в камеру, и без того переполненную, привели еще одного арестанта. Он неуклюже ковыльнул с костылем через ноги «брата» и сел на койку техника.

Тарас сразу узнал в нем человека, у которого он украл чемодан с прокламациями, хотя внешность его заметно изменилась. Лицо похудело и обросло черной щетиной. В таком виде он был совсем не похож на офицера, а больше смахивал на рабочего или грузчика пристаней. Взглянув на «брата», он спросил, обращаясь сразу ко всем:

– Это что же с ним такое, болеет?

Размотывлин объяснил.

– А-а… – неопределенно протянул пришедший и, пытливо осмотрев всех арестантов, добавил: – Себя спасает… Плетью обух перешибает. Измочалится… А где ж мне расположиться? Ступить негде.

– Во всех камерах так. Тюрьма строилась на сто восемьдесят человек, а теперь в ней содержат пятьсот с гаком. И каждый день новых кидают… – привел точную справку техник.

– Это хорошо, – хитровато сказал прибывший. – Много мусора в избе – хозяева неряхи…

– Собирайтесь! На гулянку пора! – крикнул в «волчок» надзиратель.

Хромой отказался.

– Я только с воли, располагаться буду.

– Мне тоже не хочется, – заявил Тарас. Ему было любопытно поговорить с хромым.

При этом купец, уже собравшийся, вдруг сел на койку, словно раздумывая: «А стоит ли и мне идти?».

– Вы что же, не хотите? Погода замечательная, – обратился техник к Размотывлину.

– Нет, зачем же, – голубоглазо встрепенулся купец. – Я вот только постель подправлю-с. С утра забыл. – Взбивая подушку, купец прятал глубже узелок с продуктами.

Когда постель была убрана, он, оглядываясь, положил еле заметный клочок бумажки на уголок подушки. Если кто вздумает лезть за узелком, то неминуемо смахнет бумажную кроху на пол и тем самым выдаст себя.