Цвет жизни

– Выходит, так, – нарочито серьезным тоном заметил Горобцов, – ты выдашь плавку имени Светланы, а у меня она будет имени Надежды, у Ивана – Валентины… А… как же у Виктора? У него-то детей нет?.. И девушки тоже…

– Не беспокойся! – посмеялся сталевар. – Какая-нибудь кареглазка имеется!

Подручные подхватили:

– Да, пожалуй, есть! Должна быть!..

– Наверняка!..

Виктор покраснел. И это смущение выдало его сердечную тайну.

Мысль, что у Виктора есть девушка, которую он любит, озадачила сталевара. Раньше он почему-то не думал об этом серьезно. Ну конечно же есть! Поди, и о будущем уже вместе мечтают. А какой скрытный! И словом до сих пор не обмолвился, и виду не подал. Любопытство разбирало Архипа Ивановича. И он попытался еще раз заставить покраснеть паренька. И кое-что вызнать. Но не тут-то было. Виктор оправился от первого смущения и отвечал так, будто и не собирался ничего скрывать.

– Так ты говоришь, что у тебя и карточки ее нет? – любопытствовал сталевар.

– А зачем она мне? – как бы удивился Виктор. – Разве можно передать ее внешность на какой-то бумажке? Такую и не каждый художник изобразит! Скажем, Суриков или там Репин, – видал их шедевры в Третьяковке, – те, может, и воплотили бы. Лучшая девушка в мире – это безо всякого очковтирания. А ум у нее какой! Я уж не говорю о характере. Золотой характер, отзывчивый.

– Можно подумать, ты пятьдесят лет с ней прожил! Центнер соли уж вместе съели? – улыбнулся сталевар.

– Архип Иванович, вот вы шутите… А если бы сейчас увидели, так сами бы запели, что она в сто раз лучше, чем я расписал ее! – продолжал расхваливать Виктор девушку. – Это про таких поэты раньше писали. Небесное создание!.. А ныне и слов-то не подберешь.

– Но как ты успеваешь встречаться с этим своим космическим созданием? Ты ж то на работе, то на курсах…

– К сожалению, – вздохнул паренек, – для личной жизни маловато остается времени. Но наши воскресные встречи никогда не срываются…

– Значит, воскресные встречи у вас как бы плановые?

– Выходит, так.

– А случается, что вы и сверх плана встречаетесь, а?

– Архип Иванович, невозможно! Тут уж мы стараемся укладываться в график, – в тон сталевару ответил Виктор. И разъяснил: – У каждого из нас, Архип Иванович, есть цель в жизни. И эти высоты, кровь из носу, а надо взять! Иначе уважать себя перестанем. Так что больше того, что положено по расписанию… Задерживаться там на разных остановках… Нет, не можем.

– А родители твоей девушки что ж? Знают они о ваших остановках на этих самых станциях? – упорно и все глубже и глубже вникал Плетнев, пытливо заглядывая в голубые глаза подручного. Они были по-прежнему чисты, и сталевар ничего ложного не прочитал в них.

Виктор задумался.

– По моим наблюдениям, родители пока что не догадываются, – ответил он.

– Вот это плохо! – огорчился Плетнев.

– Почему ж плохо?

– Ну, сам подумай, отец растил, воспитывал… Ночи не спит, работает, надеется… А тут приходит какой-то юнец, и до свидания! Даже в известность не хочет поставить его. Разве это правильно? Это прямо-таки диверсантская тактика!

Катков смутился. Как бы извиняясь, стал успокаивать:

– Вы не волнуйтесь, Архип Иванович!.. Я думаю, что родители скоро узнают…

– А вы как же это… И переписываетесь? – зашел Плетнев с другой стороны.

– Переписываемся, – твердо признался Виктор, – ежедневно сообщаем друг другу о своих успехах. Я, например, как работал, какую сталь сварил, скоростную или там легированную… Она тоже… о своих делах…

– А письма-то по почте посылаете?

– Нет…

– А, понимаю! Переписка засекреченная. Такая специальная полевая почта у вас? Или, может, до востребования?

– Да нет!.. Просто мы нашли такое местечко, куда и кладем послания. Иду я, скажем, мимо того тайничка, вынимаю ее письмо, а свое оставляю. И она таким же манером.

– А вдруг этот ваш почтовый ящик кто-нибудь обнаружит?

– Пускай находят, все равно никто ничего не поймет.

– Короче, зашифрованные письма?

– Во-первых, мы иносказательно пишем…

– Так… Интересно… А во-вторых, что же?

Слушая этот неторопкий производственно-личный разговор, Мещерин и Горобцов сияли от удовольствия, изредка вклинивая свои комментарии.

– А во-вторых, Архип Иванович… Вы не волнуйтесь и поймите правильно. – Виктор кашлянул в кулак и смело выпалил концовку: – Мы не на русском языке переписываемся…

– Вон чего… – По лицу сталевара прошла тревога, брови его поднялись. – Она не русская, что ли?

– Нет… Самая что ни на есть русская девушка, – успокоил старика Виктор. – Но переписываемся мы на английском.

– На английском? – Брови сталевара взобрались еще выше. Он обвел удивленным взглядом Горобцова и Мещерина и снова остановил его на Каткове. – Ты знаешь английский?

– Немного… Разбираюсь… – скромно признался подручный. – Я пока что на втором курсе заочного отделения.

– Но зачем тебе нужен этот английский? На родном русском труднее объясняться с ней? Или ты в дипломаты готовишься?

– А может, и придется туристом поехать в Америку или Англию. И журналы технические тоже интересно читать. Газеты…