Творения. Книга третья

В нынешнее время все алеуты, можно сказать, составляют одно сословие работников; потому что и самые родовые тоэны их суть ни что иное, как нарядчики, очень часто работающие вместе со своею командою, и которые почти совершенно ничем не отличаются от прочих. Только в последнее время главные тоэны, — утверждаемые начальником колоний и избираемые алеутами из их тоэнов, — пользуются некоторым предпочтением, и то, смотря по его отношениям к правителю конторы.

В прежнее время алеуты разделялись на три сословия: почетных, простолюдинов и калгов или рабов. Тоэны и их дети и племянники составляли высшее сословие; прославившиеся воинскими подвигами и искусством в промыслах и потомки их составляли так называемых собственно почетных; класс простолюдинов составляли все обыкновенные алеуты, ничем не отличившиеся, и вольноотпущенные рабы; а калгами были военнопленные и их потомство.

Право владеть калгами имели одни только почетные; простолюдины весьма редко, а калги никогда.

Власть господина над рабом была почти неограниченна: он мог даже смертью казнить своего раба за преступление и без всякой ответственности, продавать и менять его на вещи; дарить, давать в приданое и отпускать на волю. Цена калги была почти всегда такова: за байдарку и за хорошую парку давали по паре калгов: т. е. мужа и жену; за каменный нож, за пару цуклей и за бобровую парку, — по одному калге.

Калга не мог иметь своей собственности; все приобретенное им принадлежало господину его. Он всегда обязан был сопровождать своего господина, охранять его и в случае нападения защищать его. За то господин обязан был как самого калгу, так и все его семейство, содержать безбедно; иначе это делало стыд господину его. Добрые и кроткие господа содержали калгов своих и особенно добрых и заслуженных, как детей своих, и одно только название калги было различие между калгами и детьми господина.

Прежнее правление алеутов можно назвать патриархальным. Всякое селение состояло непременно из родников и составляло почти одно семейство, где старший в роде, называясь тоэном [слово на местном наречии]), имел власть над всеми; но власть его была почти такая же, как власть отца над отделившимися детьми, т. е. он должен был наблюдать общественную пользу, защищать свои границы (всякое селение имело свои отдельные места для промыслов); не позволять посторонним промышлять в местах, им принадлежащих, равным образом не позволять промышлять в чужих границах, и тем не подать повода к вражде; предводительствовать на войне; но он не имел права брать от своих подкомандных ничего, кроме части, следующей на его семейство, из выкидного зверя и лесу, несмотря на то, хотя бы он при разделе и не был, но часть его нисколько не была более других. В рассуждении общественных распоряжений, власть его не простиралась далее того, что он мог послать, кого хотел, со своим сыном, или племянником, осмотреть или сделать что-нибудь касающееся до общей пользы; а заставить сделать собственно для себя — он не мог никого. Наружных почестей им никогда не отдавали и не оказывали, кроме того, что за оскорбление и за обиду его — подчиненные его должны были восстать как за свое собственное. У алеутов были и наказания, и даже смертная казнь, но приговор произнести не мог один тоэн без согласия всех почетных. Тоэн не мог начать войны с соседями без согласия других тоэнов, живущих на том же острову, и без позволения старшего из них.

Несколько селений, происходящих от одного праотца или одного поколения, составляли штаты или общество, где старший тоэн, происходящей по прямой линии от их прародителя, заселившего их остров или, за неимением такового, избранный из тоэнов — за его благоразумие, действительную храбрость и превосходство в искусстве промысловом — имел таковую же власть над всеми тоэнами и селениями, составлявшими их общество, как частный тоэн над своим селением: он должен был защищать всех и вступаться за обиду и оскорбление чести своих подчиненных; в случае войны он предводительствовал всеми и с согласия других тоэнов заключал мир; без его воли и согласия никто из подчиненных его тоэнов не мог не только начать войну с соседями, но даже предпринять похода к кадьякцам, или отправиться на важные промысла. Из всего выкидного ему всегда выделялась часть ровная с прочими; и потому таковые тоэны были богаче всех и, следовательно, сильнее; и самое уважение к нему его соседей зависело от его силы и влияния на своих подчиненных. Главный тоэн, имея такую власть и права, мог называться владетелем своего острова или участка; но никогда не бывало у алеутов такого тоэна или властителя, который бы имел право распоряжаться несколькими или всеми обществами.