Творения. Книга третья

Сивучи в прежнее время водились на обоих островах и в большом количестве, особливо на острове Георгия, но ныне они водятся только на этом последнем, и промышляется их уже не более 2000, больших и малых. Уменьшение их, так же как и прочих земноводных, заметно до того, что не только употреблять шкуры молодых сивучей для торговли — как это предполагаемо было некогда; но оно грозит тем, что со временем алеуты не будут иметь байдарок[59], если потребность в этих шкурах не заменится какими-нибудь другими, и тогда шкура сивуча для алеута будет дороже бобровой. На острове св. Павла уже давно нет сивучей, кроме приходящих временно на Моржевой остров.

Моржи в прежнее время водились только на острове св. Павла и также в большом количестве, но уже несколько лет прошло, как ни один морж не ложился на этом острове, кроме Моржевого, на котором временно отдыхают они, когда идут к северу и обратно. А как, по неудобству времени и места, не всегда удается промышлять их, то можно считать, что на островах Прибылова моржей нет.

Песцы водятся на обоих островах, но преимущественно на острове Георгия. В первое время песцы здесь были только голубые, но в один какой-то несчастный год принесло на льдах, от севера, белых песцов, которые потом расплодившись, уронили цену голубых, смешавшись с ними. Песцы на острове Георгия удивительно плодятся, так что они здесь приносят от 4 до 12 в год. До соединения компаний, после нескольких годов запуска, в три года упромышлено их было 27 000. В другое время, после двухлетнего запуска, от 700 песцов, было упромышлено в один год 7000. В нынешнее же время ежегодно промышляется их от 1500 до 1800, в том числе третья часть голубых, а четвертая белых.

На острове св. Павла песцов никогда не было много. Ныне промышляется их не более 300. Они здесь не столь плодятся как на острове Георгия, и, кажется, оттого, что на этом последнем они питаются мышами, трупами сивучей и яйцами морских птиц; а на острове св. Павла почти только мышами и иногда мясом котов; к тому же на Георгии они живут между валунами, а на Павле в норах, вырытых в земле или песке. О способах же промысла зверей будет сказано ниже, во второй части.

Киты хотя и бывают здесь ежегодно и по все лето, но их не промышляют, потому что жители довольствуются одними выкидными, которых в счастливый год приносить от 6 до 10. Выкидываемые киты не все бывают с усами, годными для торговли, и вообще китов выкидывается более на острове св. Павла, чем на острове Георгия.

Моржовые клыки, по незначительности промысла, не составляют важного произведения, потому что их и в самый лучший год не промышляют более 40 пудов.

Китового и котового жиру, если бы средства позволили заняться этим промыслом, можно бы было собирать от 3 до 5 тысяч ведер; но при нынешних средствах его собирается не более 1000 ведер, из коих 600 доставляются в Ситху.

II. Мнения и доказательства о существовании островов в уналашкинском отделе, еще неизвестных свету

Между жителями Уналашки есть предания о существовании нескольких островов в разных местах здешнего отдела.

1) Говорят, что от острова Самалги на полдень находится небольшой, длинный и низменный остров, на котором плодятся морские бобры; алеуты называют его (Название на местном наречии), и, судя по рассказам, он должен быть в расстоянии 40 или 50 миль[60]. Остров этот, будучи покрыт бобровым пометом и пустыми ракушками, издали кажется совершенно белым. В прежнее время некоторые удальцы из алеутов езжали на него для промысла бобров. Они отправлялись туда с началом убывающей воды и возвращались с окончанием прилива. Правили же они сначала по островам Самалге и Четырехсопочным, так, чтобы первый остров всегда был за кормою, а последние оставались за плечом, с правой стороны. Следовательно, курс плавания их был от Самалги около румбов; SSO или SSW (по правому компасу). В таком направлении они ехали до тех пор, пока не скроются Четырехсопочные острова; тогда алеуты оставляли за собою вехи или значки, употребляя для сего обыкновенно белые надутые сивучьи пузыри, и, чтобы их не сносило ветром, то к каждому из них привязывали но камню на длинной веревке. От первого значка, заметя направление морского волнения, они ехали далее до тех пор, пока не скрывался оставленный пузырь; тогда оставляли второй; после же третьего пузыря открывался и самый остров (Название на местном наречии).

2) От острова св. Павла, к юго-западу, полагают остров, который будто бы несколько раз видели, и к которому мореход Степанов тоже несколько раз пускался, и, по словам его, он в 1830 году подходил к нему так близко, что видел несколько сивучей и котов, много птиц и одного морского бобра; и что будто бы и самый остров иногда обозначался в тумане; но подойти к нему за противным ветром он не мог.