Убить пересмешника (To Kill a Mockingbird)

"There's a land beyond the river."	- Там, за рекой, лежит страна...
Miraculously on pitch, a hundred voices sang out Zeebo's words.	И словно чудом необыкновенно стройный хор сотней голосов пропел эти слова вслед за Зибо.
The last syllable, held to a husky hum, was followed by Zeebo saying,	Протяжным гуденьем замер последний слог, и вот Зибо уже говорит:
"That we call the sweet forever."	- Вовек желанна нам она...
Music again swelled around us; the last note lingered and Zeebo met it with the next line:	И опять вокруг нас громко зазвучал хор; долго тянулась последняя нота, и, ещё прежде чем она замерла, Зибо прочитал следующую строчку:
"And we only reach that shore by faith's decree."	- Нас выведет одна лишь вера на тот обетованный берег.
The congregation hesitated, Zeebo repeated the line carefully, and it was sung.	На этот раз паства замешкалась. Зибо внятно повторил строку, и хор пропел её.
At the chorus Zeebo closed the book, a signal for the congregation to proceed without his help.	Как только вступал хор, Зибо закрывал книжку -знак всем собравшимся продолжать без его помощи.
On the dying notes of "Jubilee," Zeebo said,	И при замирающих звуках торжественного хора Зибо протянул:
"In that far-off sweet forever, just beyond the shining river."	- За той сияющей рекой обетованный ждёт покой.
Line for line, voices followed in simple harmony until the hymn ended in a melancholy murmur.	Строку за строкой повторял за ним хор, стройно выводя простую мелодию, и, наконец, псалом закончился чуть слышно печальной и протяжной нотой.
I looked at Jem, who was looking at Zeebo from the corners of his eyes.	Я поглядела на Джима, он исподлобья глядел на Зибо.
I didn't believe it either, but we had both heard it.	Я тоже не могла опомниться от удивления, но мы слышали всё это своими ушами!
Reverend Sykes then called on the Lord to bless the sick and the suffering, a procedure no different from our church practice, except Reverend Sykes directed the Deity's attention to several specific cases.	Потом преподобный Сайкс начал молиться о страждущих и недужных - так же молились и в нашей церкви, только мистер Сайкс просил господа бога о некоторых больных позаботиться особо.
His sermon was a forthright denunciation of sin, an austere declaration of the motto on the wall behind him: he warned his flock against the evils of heady brews, gambling, and strange women.	В своей проповеди он обличал грех и очень строго повторил то, что было написано позади него на стене; предостерёг паству от горячительных напитков, от азартных игр и чужих женщин.
Bootleggers caused enough trouble in the Quarters, but women were worse.	Подпольная торговля спиртным - бич негритянского квартала, по женщины и того хуже!
Again, as I had often met it in my own church, I was confronted with the Impurity of Women doctrine that seemed to preoccupy all clergymen.	Опять, как в нашей церкви, я услыхала, что женщины грешны и нечисты, - видно, все священники только об этом и думают.