Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

шляя о томъ, что во тлнныхъ ея образахъ сокрывается животъ вчный. И это превосходство Библіи надъ всми другими книгами совершенно понятно, съ точки зрнія Сковороды: Библія насъ ничему другому не учить кром Богопознанія, но это значить, что она учитъ главнйшему, безъ чего не можетъ обойтись никто. Отсюда ея универсальный характеръ; она необходима всмъ вмст и каждому въ отдльности. Отсюда естественно вытекала мысль Сковороды, что каждый долженъ быть въ этомъ смысл богословомъ. Богословскую науку онъ считалъ нужною для всхъ. А я вспомнилъ, говорить одинъ йзъ собесдниковъ въ его трактат „Алфавитъ мира", тхъ совопрос-никовъ вка сего: богословская наука къ чему она? Я де не священникъ и не монахъ". Будто душевное спасеніе не всмъ нужное и будто спасеніе и спокойствіе сердечное не одно и то же. Богословская наука выше всхъ свтскихъ наукъ. „Медицина, говорилъ Сковорода, врачуетъ тло; юриспруденция страхомъ приводить каждаго къ должности, а богословіе длаетъ изъ рабовъ сынами и друзьями Божіими, вливая въ сердце охоту къ тому, къ чему гражданскіе законы силою волокутъ". Чмъ больше такихъ богослововъ въ государств, тмъ оно .счастли-ве, и не напрасно пословица гласить: доброе братство лучше богатства (2-е отд., стр. 173). Сковорода хотлъ осуществленія чисто христіанскаго государства и общества. Богъ, говорилъ онъ, даетъ народамъ науки и искусства; разлившись по всему корпусу политическаго организма, онъ длаетъ его прочнымъ, мирнымъ и благополучнымъ; государство, будучи основано на немъ, бываетъ домомъ Божіимъ; отдльный человкъ, основавъ на немъ свою жизнь, длается благочестивымъ. Но все это относится только къ истинной богословіи и инстиннымъ богословамъ, т. е. стремившимся познать Духъ. Идеаломъ для нихъ долженъ служить самъ Величайшій богословъ Христосъ. Измученный дорогой, сидитъ онъ при источник, томимый голодомъ и жаждою. Было около полудня. Не было съ кмъ завести ему бесду о царствіи Божіемъ. Пришла жена за водою—вотъ и случай. По-просилъ у нея напиться не для утоленія жажды, а для того, чтобы начать бесду. Вода стихійная подала ему поводъ гово-

15

рить о вод живой. Не устыдился, не поопасался мужъ Божій со слабымъ поломъ богословствовать, въ надежд, что авось либо проведетъ ее изъ суеврія въ истинное богочтеніе, которое не привязано ни къ полу, ни къ состоянію, ни къ мсту ни времени, вя къ обрядамъ, а только къ одному сердцу. Возвратились ученики Его съ пищею и, зная, что онъ ничего еще не лъ, просятъ покушать. Моя пища, сказалъ имъ учитель, да сотворю волю пославшаго мя. И голоденъ, и жаждетъ, и не веселъ, если не длаетъ и не говорить о томъ, къ чему Его предна-значилъ Отецъ небесный. Въ этомъ Его и пища, и питіе, и ве-селіе. Учитъ въ сонмищахъ, учитъ въ домахъ, учитъ на улицахъ, уччтъ въ корабл, учитъ на трав зеленой, на горахъ и вертоградахъ, на ровномъ мст, стоя, сидя и ходя, ночью и днемъ, въ городахъ и селахъ. Въ несродное себ дло не мшается. Кто мя постави судію или длителя? Мое дло учить о царствіи Бо-жіи, отвчаетъ онъ одному лицу, обратившемуся къ нему за разршеніемъ вопроса о наслдств. (2-е отд., стр. 140).

Нисколько не отрицая значенія обрядности, онъ только старается показать, что самъ по себ обрядъ, или какъ онъ называете церемонія, безъ тайнаго смысла, въ него вложеннаго, безъ глубокой вры, недостаточенъ. Вся сила 10 заповдей говорить онъ, состоитъ въ одномъ слов—любовь; на ней основанъ вч-ный союзъ между Богомъ и людьми; она тотъ невидимый огонь, которымъ сердце воспаляется къ Богу и его вол, а посему и самъ Богъ называется любовью. Но эта Божественная любовь (т. е. Богъ) иметъ вншніе признаки; они то называются це-ремоніями или образами, формами благочестія. И такъ, цере-монія по отношенію къ благочестію есть то, что на зернахъ шелуха. Если же сія маска лишена силы (т. е. благочестія), то остается одна лицемрная обманчивость, а человкъ—гробомъ раскрашеннымъ; обрядъ можетъ выполнять самый несчастный бездльникъ. Существуете глубокая разница между обрядомъ и его смысломъ, церемонія является только тропинкою, могущею привести къ Богу, но боле всего нужна милость и любовь. На что намъ, говорить Сковорода въ другомъ мст, мстопо-ложенія тлннаго рая? На что намъ родословія историчная?

15

ківвская старина.