Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

Боже, яозотани, что сішша? ІІочто насъ а радншв? Се путь биазаконныхъ цвтетъ! На путехъ нхъ бдностей втъ. Мы жъ Теб свчащи ставпмъ, ВсявШ двь молебны праваиъ, И забылъ ты всхъ насъ! Два раза постимъ въ недлю, Въ постъ не уживаемъ хмлю, Странствуеиъ по святыкъ граіамъ, Молимся я дона, н такъ, Хоть псалтыри не внимаемъ, Но наиэустъ ее янаемь. И забылъ тві всхъ насъ! Услыпги, Боже, вопль в рыкъ! Даждь наиъ богатство всхъ языкъ! Тогда то Тебе просіавниъ, Златыя свчи поставннъ, И вс xjukh позлащенны Возшумлятъ Твонхъ шуиъ свій— Тоемо даждь наиъ вкъ златъі (2-е отд., стр. 205—206).

Таково въ общихъ чертахъ міровоззрніе Сковороды: въ немъ стройно сочетались взгляды на міръ, человка и Бога. Черезъ все проходитх одна основная мысль о двухъ началахъ, проникающихъ все сущее, и объ огромномъ преимуществ одного изъ нихъ—начала Вчности или Бога. Изъ этой идеи Сковорода выводить и свою теорію воспитанія; отсюда же вытекаютъ его взгляды на такія явленія, какъ религіозный бытъ современ-наго ему общества, монашество и т. п. Везд и всегда онъ про-повдывалъ превосходство Духа надъ матеріей, вчнаго надъ тлннымъ. Въ этомъ весь смыслъ его ученія, въ этомъ и его

украиншй философъ грвторій саввичъ сковорода. 17

историческая заслуга. Такой выводъ мы длаемъ, основываясь на совокупности всхъ его учено-литературныхъ пгрудовъ, и это, конечно, является достаточною гарантіею, что мы врно поняли и представили его міросозерцаніе.

Д. И. Вагалй.

(Цродолженіе слдуетъ).

Киевская старина 1895 №3

Украинскіі философъ Григорій Саввичъ Сковорода1).

Д. Вагалй.

ГЛАВА 1-я.

Ученіе Сковороды, по основнымъ чертамъ своимъ, должно быть названо идеалистическимг. Хотя самъ Сковорода и училъ, что Царствіе Божіе, которое онъ проповдывалъ, не трудно, но на дл достичь его было, конечно, очень не легко; для этого человку нужно было по возможности отршиться отъ житей-скихъ интересовъ и поставить главною цлью своей жизни внутреннее усовершенствованіе. Но чмъ болыпихъ жертвъ требовало оно отъ человка съ житейской, практической точки зрнія, тмъ больше и давало ему самаго важнаго въ жизни— счастія. Высшее же счастіе состояло въ полной побд духа, дававшей и полный душевный миръ. Но являлся вопросъ, возможно ли было осуществить въ жизни эти самыя высіиія требованія нравственнаго идеала Сковороды; являлась необходимость живого личнаго примра, который бы доказалъ возможность осуществленія его на дл. И эту миссію принялъ на себя самъ Сковорода. Тавимъ образомъ, въ немъ мы видимъ довольно рд-кій примръ полнйшей гармоніи между ученіемъ и жизнью; онъ жилъ такъ, какъ училъ, и училъ такъ, какъ жилъ. И это обстоятельство пріобртаетъ особую важность, во 1-хъ, въ силу высокихъ требованій его нравственнаго идеала, а во 2-хъ, вслд-ствіе того, что Сковорода сознательно, по принципу, съ пол-нымъ убжденіемъ, избралъ себ свой путь жизни и шелъ по

') См. „Ківв. Стар." 1895 г., № 2.

18

КГВВСКАЯ СТАРИНА.

немъ до ісонца. до самой своей смерти, не сворачивая ни направо, ни налво, и даже умеръ такъ, какъ долженъ былъ умереть человкъ сь его взглядами на смерть. При своемъ широкомъ образованіи, ум, краснорчіи, онъ, какъ извстно, выбралъ себ самое низкое зваиіе—нищаго странника, но сдлалъ это не въ силу необходимости: иаоборотъ, его таланты открывали ему возможность достижения самыхъ высокихъ степеней, особенно въ духовной іерархіи,—а совершенно сознательно, желая такимъ образомъ сохранить внутреннюю сиободу и быть учителемъ всего народа въ широкомъ и благороднйшемъ смысл этого слова. „Духъ его отдалялъ, говоритъ біографъ Ковалинскій, отъ вся-кихъ привязанностей и, длая его пригаельцемъ, присельникомъ, странникомъ, выдлывалъ въ немъ сердце гражданина всемір-наго, который, не имя юдства, стяжаній, угла, гд главу пре-клонити, сторицею больше вкушаетъ удовольствій природы, про-стыхъ, невинныхъ, беззаботныхъ, истинныхъ, почерпаемыхъ умомъ чистымъ и духомъ несмущеннымъ въ сокровищахъ Вчнаго" (1-е отд. стр. 5—6). Извстно, что много разъ Сковород длали весьма заманчивыя съ точки зрнія житейской предло-женія: убждали его принять монашество, которое доставило бы ему вполн обезпеченное положеніе, честь и славу; губернаторъ Щербининъ представлялъ ему на выборъ любое занятіе—но онъ опять отказался. „Милостивый Государь!—отвтилъ онъ ему— свтъ подобенъ театру; чтобы представить на театр игру съ успхомъ и похвалою, берутъ роли по способностям^ дйству-ющее лицо на театр не по знатности роли, но за удачность игры вообще похваляется. Я долго разсуждаяъ о семъ и по мно-гомъ испытаніи себя увидлъ, что я не могу представить на театр свта никакого лица удачно, кром низкаго, простого, безпечнаго, уединеннаго: я сію роль выбралъ, взялъ и доволенъ... Еслибы я почувствовалъ сегодня, что могу безъ робости рубить турковъ, то съ сего же дня привязалъ бы я гусарскую саблю и, надвъ киверъ, пошелъ бы служить въ войско. Трудъ при врожденной склонности есть удовольствіе" (1-е отд., стр. 22). Самъ Ковалипскій длаетъ по этому поводу еще нсколько в.рныхъ замчаній, указывая, что Сковород пришлось выдер-

267