Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

Жизнь Сковороды представляетъ, можно сказать, идеаль-. ное соотвіствіе съ требованіями его ученія безъ малйшихъ отступленій отъ него даже въ самыхъ незначительныхъ неважныхъ подробностяхъ. Чтобы убдиться въ этомъ, сдлаемъ систематическія сопоставленія его ученія и жизни. Общгй смысль жизни Сковороды, какъ это мы только что видли, вполн сходится съ сущностью его учевія. Тоже самое нужно сказать относительно отдльныхъ сторонъ его міросозерцанія. Намъ извстно уже, что онъ отвелъ Библіи первое мсто среди источ-никовъ іюзнанія. И въ жизни онъ также не разставался съ этою книгой никогда, зналъ ее изумительно (и при томъ въ подлиннике); она была для него главнйшимъ основнымъ источ-никомъ, ігредметомъ постояннаго изученія и размышленія; онъ вникалъ во ве тонкости ея текста, толковалъ ихъ и заявлялъ, что въ самомъ простомъ на видъ ея изреченіи скрывается часто глубокій смыслъ. „Библія, говоритъ онъ, есть нашъ верховнй-шій другъ и ближній, гіриводя насъ къ тому, что есть единое дражайшее и любезнйшее. Она есть для насъ предками нашими оставленный завтъ, хранящій сокровище Боговиднія. Боговидніе, вра, страхь Божій, премудрость есть одно и тоже. Все это истинная премудрость". „Простите, други мои, говоритъ Сковорода въ своемъ трактат о душевномъ мир, чрезмрной моей склонности къ сей книг (т. е. Библіи). Признаю мою горячую страсть. Правда, что изъ самыхъ младенческихъ лтъ тайная сила и маніе влечетъ меня къ вравоучительнымъ кни-гамъ и я ихъ паче всхъ люблю; они врачуютъ и веселятъ мое сердце, а Библію началъ читать около 30 лтъ рожденія моего, но сія прекраснйшая для меня книга надъ всми моими полюбовницами (т. е. другими любимыми книгами) верхъ одержала, утоливъ мою долговременную алчбу и жажду хлбомъ и

25

водою, сладшайшей меда и сота Божіей правды и истины, и чувствую особливую мою къ ней природу. Убгалъ, убгаю и убжалъ, за предводительствомъ Господа моего, всхъ жи-тейскихъ препятствій и плотскихъ вожделній, дабы могъ спокойно наслаждатись въ пречистыхъ объятіяхъ красяйшей паче всхъ дщерей человческихъ Сей Божіей дщери. Она мн изъ непорочныхъ ложеснъ своихъ родила того чуднаго Адама, кой, какъ учитъ Павелъ, созданный по Боз, въ правд и преподобіи истины, и о коемъ Исайя говоритъ:родъ же ею кто исповсть? Никогда не могу надивиться пророческой премудрости. Самые праздные въ ней тонкости для меня кажутся очень важными. Такъ всегда думаетъ влюбившійся. Премногіе никакого вкуса не находятъ въ сихъ словахъ—Веніаминъ волкъ хищникъ: рано ястъ еще и на вечеръ даетъ пищу; очи твои на исполненіяхъ водъ—а мн они несказанную въ сердце вливаютъ сладость и веселіе, чмъ чаще ихъ отрыгая жваніе жую. Чмъ было глу-бочае и безлюдне уединеніе мое, тмъ счастливе мое сожительство съ сею возлюбленною въ женахъ, и симъ Господнимъ жребіемъ я доволенъ. Родился мн мужескъ полъ, совершенный и истинный человкъ, умираю не безчаденъ. И въ семь чело-вв похвалюся, дерзая съ Павломъ: не всуе текохъ. Се то тотъ Господенъ человкъ, о коемъ писано: не отемнютъ очи его" (2-е отд., стр. 110—111). И действительно, занятія Библіей были для Скороводы умственной работой всей его жизни; кь ней направлялось все его философское любомудріе; она въ тоже самое время была для него и единственнымъ источникомъ по-знанія, ибо это послднее онъ отождествлялъ съ Богопознаніемъ. она была и цлью, и средствомъ познанія, она была сама истина, которую человкъ долженъ въ ней познавать посредствомъ разума и вры.

Выше мы познакомились съ ученіемъ Сковороды о счастіи а указавъ. какой жизненный путь онъ сознательно выбралъ себ самъ, могли убдиться, что и тутъ было полнйшее соотвтствіе: Сковорода основалъ свое счастіе на внутреннемъ самопознаніи, на своемъ душевномъ мир; и тутъ на немъ самомъ оправдалась (по крайней мр до нкоторой степени) справедливость

26