Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

его теоріи, которая съ перваго взгляда кажется только афориз-момъ (что истинное счастіе не трудно, ибо оно нужно всякому). Говоримъ „оправдалось", потому что онъ несъ бремя жизни легко, никогда не отступая въ сторону отъ своего пути, и не только не жаловался на свою судьбу, но, наоборотъ, постоянно до глубокой старости и смерти былъ доволенъ и счастливъ, живя съ сознаніемъ, что избранный имъ путь былъ для него единственно правильный. Это былъ путь бдности и всяческихъ матеріальныхъ лишеній. Сковорода проповдывалъ необходимость освобожденія отъ тхъ путъ, который всецло захватываютъ человека и длаютъ его рабомъ своимъ (богатство, почести, знатность рода), и самъ буквально все это примнилъ къ себ: его не соблазнили ни перспектива виднаго общественнаго положенія, ни даже т обычныя удобства житейской обстановки, которыя могутъ быть оправданы какою угодно системою нравственности, между тмъ отказъ отъ нихъ очень труденъ и даетъ себя без-прерывно чувствовать. Всякій человкъ иметъ право на свой домашній уголъ, на семью, на необходимый средства для своего пропитанія. Сковорода, нисколько не возставая противъ всего этого, самъ добровольно отказался отъ нихъ, чтобы лучше сохранить необходимую свободу духа и дятельности. Такимъ об-разомъ, и здсь онъ шелъ не обычнымъ путемъ, а путемъ тяжелого, съ нашей точки зрнія, подвига. Отставъ отъ учительской должности въ Переяслав, онъ скромно, молчаливо, терпеливо, безропотно переносилъ недостатки, „имя тогда только дв худыя рубашки, одинъ камлотовый кафтанъ, одни башмаки, одни черные гарусные чулки" (1-е отд. стр. 4). Получивъ мсто учителя въ харьковскомъ коллегіум (въ 1759 г.), Сковорода „одвался пристойно, но просто; пищу имлъ, состоящую изъ зелій, плодовъ и молочныхъ приправъ, употреблялъ оную въ вечеру по захожденіи солнца; мяса и рыбы не вкушалъ не по суеврію, но по внутреннему своему расположенію; для сна отдлялъ отъ времени своего не боле четырехъ часовъ въ сутки; вставалъ до зари и, когда позволяла погода, всегда хо-дилъ пшкомъ за городъ прогуливаться на чистый воздухъ и въ сады; всегда веселъ, бодръ, легокъ, подвиженъ воздержанъ,

27

цломудръ, всмъ доволенъ, благодушествующъ, униженъ предъ всми, словоохотенъ, гд не принужденъ говорить, изъ всего выводящій нравоученіе, почтителенъ ко всякому состоянію людей, посщалъ больныхъ, утшалъ печальныхъ, раздлялъ по-слднее съ неимущими, выбиралъ и любилъ друзей по сердцу ихъ, имлъ набожность безъ суеврія, ученость безъ киченія, обхожденіе безъ лести" (ІЬ. стр. 10-я). Въ этихъ словахъ ученика Сковороды Ковалинскаго онъ выступаетъ передъ нами, какъ живой. Здсь всякая фраза, всякое слово рисуетъ намъ или образъ жизни его, или нравственную физіономію, или характера Въ своемъ образ жизни онъ не былъ аскетомъ; его ве-гетаріанство (употребляемъ современный терминъ) не было ни результатами суеврія, ни вншнимъ флагомъ его ученія; онь относился къ этому длу просто, здраво, разумно, безъ фанатизма: „не лъ рыбы и мяса по внутреннему расположенію", говоритъ Ковалинскій, и этимъ сказано все; т. е. самъ не чув-ствовалъ къ нимъ вкуса, но не считалъ ихъ вредными для всхъ, какъ это проповдуютъ современные вегетаріанцы. Еще вступая въ должность учителя харьковскаго коллегіума, онъ не захотлъ брать причитающегося ему жалованья, полагая, что удо-вольствіе, которое онъ находитъ быть въ семъ случа полезнымъ по склонности своей, замняетъ ему всякую мзду; сдлавшись же странникомъ, онъ окончательно отказался отъ денегъ, и та-кимъ безсребренникомъ оставался до конца дней своихъ. Когда въ 1794 г. ученикъ и другъ его Ковалинскій, у котораго онъ гостилъ нкоторое время, нровожалъ его въ Украину и хотлъ дать ему на дорогу денегъ (а предстоялъ ему, 74 лтнему больному старцу, не малый путь изъ Орловской губерніи въ Харьковскую 1), Сковорода ршительно отказался. „Напутствуя его

1) Обыкновенно Григорій Саввичъ ходилъ пшкоит; но тутъ путь былъ слиш-еомъ веіикъ—и овъ иохалъ, імъ боіе, что чувствовала себя пездоровынъ. О ею страсти къ ншму хождевію свидетельствует сддующіі аикдотъ. Въ одво вреиа по большей дорог возвращался изъ Воронежа помщикъ Твашовъ (пріятель Григорія Саввича, у котораго тотъ подолгу прожввалъ) въ свое имвіе въ карет в ввдитъ по дорог пшеходца, въ которокъ, къ удовольствію своему, узнаетъ Грвгорія Саввича, идущаго съ своей вчпой котомкой и палкой, къ нему въ

27