Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

но рисуетъ внутреннюю борьбу, происходившую при этомъ въ Сковород. Тогда онъ, говоритъ К., собравъ вс чувства и помышленія въ кругъ внутрь себя и обозрвъ окомъ суда мрачное жилище своего перстнаго человка, такъ воззывалъ оныя къ началу Божію: возстаните лнивіи и всегда низу поникшіи ума моего помыслы! Возьмитеся и воввыситеся на гору вч-ности. Тутъ мгновенно брань открывалась и сердце его делалось полемъ рати: самолюбіе вооружалось съ міродержателем ъ вка—свтскимъ разумомъ, собственными бренности человче-ской слабостями и всми тварями, нападало сильнйше на волю его, дабы плнить ее, возстать на престол свободы ея и быть подобнымъ Вышнему. Богомысліе вопреки приглашало волю его къ вчному, единому, истинному благу Его, вездесущему, вся исполняющему и заставляю его облещись во вся оружія Божія, дабы возмощи ему стати противу кознемъ лжемудрія. Какое бореніе! Колико подвиговъ! Возшумша и смятешася: надлежало бодрствовать, стоять, мужаться. Небо и адъ борются въ сердц мудраго, и можетъ ли онъ быть празденъ, безъ дла, безъ подвига, безъ пользы человчеству? Тако за полунощные часы провождалъ онъ въ бранномъ ополченіи противу мрачнаго міра. Возсіявающее утро облекало его въ свтъ побды и въ торягеств духа выходилъ онъ въ поле раздлять славословіе свое со всею природою. Сей былъ образъ жизни его". Таково было недланіе Сковороды. „Можно было жизнь Сковороды назвать жизнію". Такимъ характеромъ отличалось пустынножительство, отшельничество, монашество Сковороды.

Но это была только одна половина его жизни, посвященная внутреннему самопознанію и созерцанію, непосредственному обращенію къ Богу. Другая была направлена къ об-щенію съ людьми и проповди имъ тогоже вчнаго духа, Бога, къ которому стремился онъ самъ. Тамъ Сковорода исполнялъ заповдь любви къ Богу, тутъ другую зановдь—любви къ ближнему. Этимъ чувствомъ руководился онъ, посщая больныхъ, обращая на путь правды и добра заблудившихся. Отшельникъ въ немъ соединялся съ проповдникомъ нравственности. Сосредоточившись исключительно на такомъ чисто духовноиъ Бого-

31

познаніи, возбудивъ вс свои чувства и помышленія къ служенію этому невидимому Духу, по себ только считая обряди формою, подъ которою должна скрывать ея внутрення сила, Сковорода лично самъ не придерживался ихъ, и это потому что усвоиль себ другой путь—прямого внутренняго непосредственная общенія съ Богомъ. Конечно, онъ не удовлетворялъ вь данномъ случа гребованіямъ обычной православной ортодоксальности. „Сковорода думаль, что совершенство человка состоите въ дланіи истинной пользы ближнему и что таинства и обряды тайноводства относительны къ слову, а царствіе Божіе есть въ сил или въ дл. (1-е отд., стр. 13—14). Стараясь подъ буквальнымъ смысломъ везд открыть высшій духовный, Сковорода вносилъ это аллегорическое толкованіе въ объясненіе таинствъ и разныхъ библейскихъ повствованій; съ этой точки зрнія онъ объяснялъ таинство евхаристіи, воскресеніе мертвыхъ, судъ Божій, адъ, рай. Вотъ какъ понималъ онъ воскресеніе и судъ Божій. Грядетъ часъ и нын есть, егда мертвіи услышатъ гласъ сына Божія и слышавше оживутъ. Аще убо и нын часъ есть, то почто на утріе на тысящу лтъ, на нсколько вковъ и кру-гообращеній планетъ откладываемъ жизнь, смерть, воскресеніе, судъ, гласъ Сына Божія? Нося уже въ себ огнь неугасаемый мучительныхъ желаній и чувствій и червь неусыпаемый угры-зеній совсти, можемъ ли сказать, что мы еще не осуждены, что гласъ Сына Божія не слышится въ насъ еще, что труба Божія не низвела еще къ намъ судію страшнаго, праведнаго, судящаго якоже слышитъ онъ сердце наше?" (1-е отд., стр. 20). „Знаю, что многихъ умы ищутъ равновсія въ награжденіяхъ и наказаніяхъ, полагая на свои всы мру и число дла человческія и судъ Божій. Другъ мой! Величайшее наказаніе за зло есть сдлать зло, какъ и величайшее воздаяніе за добро есть длать добро. Любовь добродтели подобна свту огня; зажги огнь—тотчасъ свть осіяетъ глаза твои, возлюби, возчувствуй охоту къ добродтели— тотчасъ сердце твое освтится веселіемъ. Любовь къ порокамь подобна потушенному огню: погаси огнь,—тотчасъ тьма покрыла очи твои; не знаешь, куда идешь, нтъ теб различія вещей, міръ не существуетъ для тебя лучшею и величайшею частію:

285