Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

всмъ потребнымъ, разсказываетъ Ковалинскій, давъ ему полную волю, по нраву его, выбрать, какъ хочетъ онъ, куда, съ кмъ, въ чемъ хать ему, представилъ ему для дороги, въ случа надобности, нужный запасъ, говоря: „возьмите сіе; можетъ быть въ пути болзнь усилится и заставитъ гд остановиться, то нужно будетъ заплатить"... „Ахъ, другъ мой! сказалъ онъ. Неужели я не пріобрлъ еще доврія къ Богу, что промыслъ его врно печется о насъ и даетъ все потребное во благовремен-ность?" Другъ его замолчалъ съ приношеніемъ своимъ. (1-е отд., стр. 38). Но и здсь опять таки не было отрицанія общественной необходимости денегъ, какъ видно изъ объясненія самого Сковороды (на которомъ мы остановимся дале при разбор обвиненій его въ Манихейской ереси); онъ только примнялъ это требованіе къ себ, потому что выбралъ роль бдняка голыша нищаго. Но подобно тому, какъ Сковорода не былъ про-повдникомъ аскетизма, такъ и въ своей личной жизни онъ не былъ аскетомъ. Онъ, правда, лъ умренно и по большей части простую крестьянскую пищу, но не изнурялъ себя голодомъ; онъ былъ противъ пьянства, какъ излишества, но, какъ въ письм къ Тевяшову, хвалилъ древне-римскія пирушки, приправленния мудрой бесдой, такъ и самъ не отказывался отъ нихъ, когда его приглашали къ себ добрые друзья и знакомые по случаю различныхъ радостныхъ событій своей жизни—именинъ, свадебъ и т. п. Мало того: тже близкіе къ нему люди постоянно доставляли ему подарки, выражая этимъ свое расположеніе къ

гости. Добрый помщикъ песказанво обрадовался этой встрч и хотлъ угадать Сковороду съ собой въ карету, чтобъ хать внст, uo ыпвакъ не ногъ его въ томъ убдвть. „Ни паве, ве треба иеви привыкать къ сему, се—мое, а то - твое изжай собв зъ Богомъ, я щ мож дожеву тебе—онъ тамъ на горци". Между тмъ въ это время наступала грозная туча пъ бурев, общавшая проливной дождь, и дйствительао Сковорода догиалъ Тевяшова и, къ удивленіи послдняго, былъ весь сухъ, тогда какъ небыло но дорог мста, гдбы укрыться отъ дождя. Какъ это ты, Григоріи Саввичъ, ухитрился укрыться отъ дождя, спросилъ его Тевяшовъ? Эге! Я жъ знявъ въ себе жупанъ и черевыкы и шапку и все те въ суму заховавъ, а якъ перейшовъ дожжвчокъ, я и иадивъ все сух и, якъ казавъ, догнавъ тебе; ио дурво пословыця каже: „швидко пойдешь, недалеко уидешъ" (Грагорій Савввчъ Сковорода. Біографвческій очеркъ—въ Ворон. Литерат. Сборнвв, изд. Н. Гарденииымъ Подъ редакціей П. Малыхива; вып. 1-й Вор. 1861 г., стр. 252 — 253).

28

нему; такъ, Ковалинскій и жена его посылали ему музыкальные инструменты, очки, книги и трубку (значить, Сковорода курилъ), сыръ, рыбу, платочки; харьковскій купецъ (бывшій потомъ го-родскимъ головою), Е. Е. Урюпинъ, принималъ его у себя въ дом, сдлалъ пиръ, а потомъ свабдилъ его на дорогу виномъ въ бочоночк (другой бочоночекъ даль ему Дубравинь ); свящ. Іакова Правицкаго Григорій Саввичъ просилъ о присылк ему Бабаевскаго (домашняго) пива, очковъ, зимнихъ сапогъ (ко-товъ) и, наконецъ, лимоновъ и ягоднаго соку; въ этомъ послд-немъ онъ нуждался по случаю болзни (горячки), остатки которой мучили его въ это время2). Чистымъ источникомъ неиз-якаемыхъ радостей была для Г. С. Сковороды природа, на лон которой онъ проводилъ большую часть своего времени. Онъ не любилъ, какъ мы видли, городовъ и предпочиталъ имъ села, но и въ этихъ послднихъ выбиралъ „пустыни", т. е. самыя уединенныя мста—лса, сады, паски и т. п. Вотъ стихотвореніе несомннно автобіографическаго характера; въ немъ Сковорода изображаетъ собственную жизнь въ обычной деревенской обста-новк: „о селянскій, милій, любый мой покою, всякій печали лишенный! О источниковъ шумъ журчащихъ водою, о лсъ зем-ный, прохлажденный, о шумящи кудри волосовъ древесныхъ, о на лукахъ зелень красна, о самота- мати ради душъ небесныхъ, о сумна тихость ужасна, гд разв гласъ только птичое даетъ вол да соплка Пастухова, какъ вигонитъ овцы въ благовоние поле или въ домъ пригонитъ знова! О мой столикъ малій, ни скупъ ни излишній стравами (кушаньями) сельскими набратій! Ни т, чтобъ господскій раздражнить вкусъ пишній, кухарь присмачилъ (сдлалъ вкусне)нанятій, но что синамъзъ батькомъ, наспвгаимъ зъ орання сама варитъ мати въ дом! О библіотеко ты моя избранна, о немногимъ книги чтомы"! (2-е отд., стр.289 — 290). Практика воспитаны Сковороды находится въ полномъ со-отвтствіи съ его теоріей. Въ такомъ дух онъ воспитывалъ своего питомца Василія Томару и особенно Мих. Ковалинскаго,

1) Эти бочоночки подали потомъ поводъ къ превратвымъ толкованіямъ. ») Письма Г. С. Сковороды къ свящ. ІІравидкому, стр. 13, 21, 10.

281