Украинский философ Григорий Саввичъ Сковорода

тіане, обрядные мудрецы, буквальные богословы, человки, духа не имуще, хулятъ то, чего не разумютъ" (1-е отд., стр. 34, 36). Правда лично для себя онъ не считалъ необходимымъ вншнихъ формъ Богопочитанія; но это потому, что онъ всецло предался, посвятилъ себя внутреннему непосредственному об-щенію съ Божествомъ, что, конечно, было доступно только та-кимъ исключительно релизіознымъ людямъ, какимъ былъ онъ. Но и въ этомъ личномъ отрицаніи обрядности была огромная разница между Сковородой и сектантами: онъ не увлекался духомъ отрицанія и не длалъ изъ него сущности своей рели-гіозной системы или даже знамени его, какъ это ми видимъ у многихъ изъ нихъ. И тутъ онъ оставался въ вксокой степени послдовательнымъ: еслибы отрицаніе обрядности онъ возвелъ въ своего рода культъ, онъ бы этимъ самимъ придалъ ей такое важное значеніе, какого она отнюдь не имла въ его глазахъ, онъ бы сталъ въ противорчіе съ основами своего міросозер-цанія. Но онъ этого не сдлалъ и остался вренъ себ и въ данномъ случа также точно, какъ былъ послдователенъ въ от-ношеніи къ вегетаріанству. Прекрасной иллюстраціей къ этому могутъ послужить три случая изъ его жизни, которые отнюдь не являются доказательствомъ его непослдовательности или слабости характера, а наоборотъ ярко рисуютъ его высоко нравственную личность и свидтельствуютъ о полномъ отсутствіи въ немъ религіознаго фанатизма, исключительности. „Нкогда, разс-казываетъ Баталинъ, Григорій Саввичъ Сковорода жилъ въ Острогожск. Въ это время прибылъ туда преосвященный Тихонъ. Узнавъ о его прізд, Г. С. всячески избгалъ случая встртиться съ нимъ; но преосвященный непремнно желалъ видть этого необыкновеннаго человка и упросилъ хозяина дома, гд жилъ малороссійскій философъ, доставить ему случай къ этому. Случай вскор и представился, не смотря на ісе нежеланіе Г. С. Сковороды. Посл обычныхъ привтствій завязался разговоръ. Между прочимъ преосвященный снросилъ у Г. С, до чего онъ боле охотникъ. „До пчелъ", отвчалъ тотъ. За этимъ, разумется, пошли разсказы о пчелиномъ государств, о примрномъ благоустройств этихъ наскомыхъ

34

и пр. Незамтно собесдники коснулись и религіи. „Почему вы не ходите никогда въ церковь"?, спросилъ преосвященный у Г. С. „Если вамъ угодно, я завтра же пойду", отвчалъ философъ—и дйствительно, на другой же день сдержалъ свое слово. Преосвященный никакъ не могъ надивиться такой противоположности между сочиненіями и поступками знаменитаго любомудра Малороссіи')" А секретъ заключается въ томъ, что такого противорчія и не было: оно явилось результатомъ сла-баго, поверхностнаго знакомства съ трудами и воззрніями нашего украинскаго мудреца. Сковорода, не впадая въ противо-рчіе съ собою, могъ, действительно, явиться въ церковь, па зовъ архипастыря, хотя обыкновенно предпочиталь молиться въ полномъ и глубокомъ уединеніи. Другой случай передаетъ из-встный К. С. Аксавовъ. „Однажды въ церкви въ ту минуту, какъ священникъ, выйдя изъ алтаря съ дарами, произнесъ: „со страхомъ Божіимъ и врою приступите", Сковорода отд-лился отъ толпы и подошолъ къ священнику. Послдній, зная причудливый нравъ Сковороды и боясь пріобщить нераскаявша-гося (вроятно, Сковорода не исповдывался у него), спросилъ его: „Знаешь ли ты, какой великій грхъ ты можешь совершить, не нриготовавшись? И готовъ ли ты къ сему великому таинству? „Знаю и готовъ!", отвчалъ суровый отшельнивъ, и духовникъ, вря его непреложнымъ словамъ, пріобщилъ его охотно 2)". Третій случай относится уже къ къ послднимъ ча-самъ его жизни, когда онъ проживалъ у своего друга пом-щика Анд. Ковалевскаго. Этотъ послдній, „видя его крайнее изнеможете, предложилъ ему нкоторые обряды для приуго-товленія къ смерти. Онъ, какъ Павелъ апостолъ (посланіе къ Римл., гл. 3-я, стр. 28), почитая обряды обрзанія ненужными для истинно врующихъ, отвтствовалъ, подобно какъ Павелъ же іудеямъ обрядствующимъ. Но, представя себ совсть сла-быхъ, немощь врующихъ и любовь христианскую, исполнилъ все по уставу обрядному и скончался." (1-е отд. стр. 39). Ка-

1) Московитянин, 1849, .і 24, стр. 68. ) Украинская старина, сгр. 68.

35