Under the Dome (Под Куполом)

Or her father would be taking a break from the store and he'd smell the booze on her breath. Or her mother would be home, so tired out from her stupid flying lesson that she had decided to stay home from the Eastern Star Bingo.	Боялась она увидеть и отца, который мог пораньше уйти с работы и унюхать спиртное в ее дыхании, или мать, - та наверняка осталась дома, слишком устав после этого идиотского летного урока, чтобы идти играть в бинго.
Please, God, she prayed. Please get me through this and I'll never you-know again.	Пожалуйста , взмолилась она, Г осподи, пожалуйста, позволь мне в этот раз выйти сухой из воды, и я буду обходить знаешь-что стороной.
Either you-know.	И первое, и второе.
Never in this life.	Больше никогда в жизни .
God heard her prayer.	Бог услышал молитву Доди.
Nobody was home. The power was out here too, but in her altered state, Dodee hardly noticed.	Ее встретил пустой дом, электричество вырубилось и здесь, но в своем полубредовом состоянии Доди этого и не заметила.
She crept upstairs to her room, shucked out of her pants and shirt, and laid down on her bed.	Она прокралась наверх, к себе в комнату, скинула брюки и рубашку, улеглась в кровать.
Just for a few minutes, she told herself.	Только на несколько минут, сказала она себе.
Then she'd put her clothes, which smelled of ganja, in the washer, and put herself in the shower.	А потом соберет одежду, которая пропахла сладковатым дымом, бросит в стиральную машину, а сама встанет под душ.
She smelled of Sammy's perfume, which she must buy a gallon at a time down at Burpee's.	От нее разило духами Сэмми, которые та, должно быть, покупала галлонами в "Универмаге Берпи".
Only she couldn't set the alarm with the power out and when the knocking at the door woke her up it was dark.	Она не поставила будильник, и, когда ее разбудил стук в дверь, за окном уже стемнело.
She grabbed her robe and went downstairs, suddenly sure that it would be the redheaded cop with the big boobs, ready to put her under arrest for driving under the influence.	Доди схватила халат и спустилась вниз, в полной уверенности, что, открыв дверь, увидит эту рыжеволосую стерву с большими буферами, которая пришла, чтобы арестовать ее за управление автомобилем под газом.
Maybe for crack-snacking, too.	А может, и за вылизывание киски.
Dodee didn't think that particular you-know was against the law, but she wasn't entirely sure.	Доди не думала, что это конкретное знаете-что запрещено законом, но полной уверенности у нее не было.
It wasn't Jackie Wettington. It was Julia Shumway, the editor-publisher of the Democrat.	Но на пороге стояла не Джекки Уэттингтон, а Джулия Шамуэй, редактор-издательница "Демократа".
She had a flashlight in one hand.	В руке она держала фонарик.
She shined it in Dodee's face-which was probably puffed with sleep, her eyes surely still red and her hair a haystack-and then lowered it again.	Осветила лицо Доди - опухшее ото сна, с красными глазами, с всклоченными волосами, - а потом направила луч вниз.
Enough light kicked up to show Julia's own face, and Dodee saw a sympathy there that made her feel confused and afraid.	Но света хватало, чтобы Доди увидела сочувствие, написанное на лице Джулии, и ощутила замешательство и страх.
"Poor kid," Julia said.	- Бедное дитя, - начала Джулия.