Under the Dome (Под Куполом)

He was sitting in Remembrance Parlor I, his only company in the coffin at the front of the room.	Сидел в Зале прощания номер 1 в компании с гробом, который стоял в передней части комнаты.
Gertrude Evans, eighty-seven (or maybe eighty-eight), had died of congestive heart failure two days before.	Гертруда Эванс, восьмидесяти семи лет (может, восьмидесяти восьми) умерла от застойной сердечной недостаточности двумя днями раньше.
Andy had sent a condolence note, although God knew who'd eventually receive it; Gert's husband had died a decade ago.	Энди уже выразил соболезнования, хотя один только Бог знал, кто мог прочитать его письмо: муж Герты уже десять лет как ушел из жизни.
It didn't matter.	Но значения это не имело.
He always sent condolences when one of his constituents died, handwritten on a sheet of cream stationery reading FROM THE DESK OF THE FIRST SELECTMAN.	Энди всегда отправлял письмо с соболезнованиями, если умирал кто-то из его избирателей. Писал от руки, на фирменном бланке с шапкой: "ОТ ПЕРВОГО ЧЛЕНА ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ".
He felt it was part of his duty.	Считал это частью своих обязанностей.
Big Jim couldn't be bothered with such things.	Большой Джим на такое не разменивался.
Big Jim was too busy running what he called "our business," by which he meant Chester's Mill.	Большой Джим слишком много времени тратил на управление, как он это называл, "нашим бизнесом", то есть Честерс-Миллом.
Ran it like his own private railroad, in point of fact, but Andy had never resented this; he understood that Big Jim was smart.	Руководил им, как частной железной дорогой, если уж придерживаться фактов, но Энди не возражал: он понимал, что Большой Джим умен .
Andy understood something else, as well: without Andrew DeLois Sanders, Big Jim probably couldn't have been elected dog-catcher.	Энди понимал и кое-что еще: без Эндрю Делу и Сандерса Большого Джима не выбрали бы и ловцом бродячих собак.
Big Jim could sell used cars by promising eye-watering deals, low-low financing, and premiums like cheap Korean vacuum cleaners, but when he'd tried to get the Toyota dealership that time, the company had settled on Will Freeman instead.	Большой Джим мог продавать автомобили, обещая выгодные сделки, низкие-низкие проценты и подарки, вроде дешевых корейских пылесосов, но, когда он попытался стать дилером "Тойоты", компания отдала предпочтение Уиллу Фримену.
Given his sales figures and location out on 119, Big Jim hadn't been able to understand how Toyota could be so stupid.	С учетом результатов продаж и местоположения салона на шоссе номер 119 Большой Джим не мог понять, почему "Тойота" так сглупила.
Andy could.	Энди мог.
He maybe wasn't the brightest bear in the woods, but he knew Big Jim had no warmth.	Он, конечно, не считал себя самым умным медведем в лесу, но знал, что у Большого Джима нет душевной теплоты.
He was a hard man (some-those who'd come a cropper on all that low-low financing, for instance-would have said hardhearted), and he was persuasive, but he was also chilly.	Второй член был жестким человеком (некоторые из тех, кто купился на низкие-низкие проценты, сказали бы, жестокосердным). Он умел убеждать, но от него так и веяло холодом.
Andy, on the other hand, had warmth to spare.	А вот Энди мог поделиться теплом.