Under the Dome (Под Куполом)

He wore nothing tonight but a pair of gym shorts with ORAL ROBERTS GOLDEN EAGLES printed on the right leg, and almost every muscle on his body stood out.	В этот вечер одежда его состояла из спортивных шортов с надписью "ЗОЛОТЫЕ ОРЛЫ ОРАЛА РОБЕРТСА" на правой штанине, оставляя открытыми практически все бугрящиеся мышцы торса.
During services (of which there were five each week), Lester prayed in an ecstatic televangelist tremolo, turning the Big Fellow's name into something that sounded as if it could have come from an overamped wah-wah pedal: not God but GUH-UH-UH-ODD!	Во время служб (по пять еженедельно) Лестер молился в экзальтированной манере телепроповедников, и имя Г оспода нашего разносилось по церкви, словно из динамиков усилителя: не Бог, а БО-О-О-О-ОГ!
In his private prayers, he sometimes fell into these same cadences without realizing it.	В личных молитвах он иногда переходил на те же модуляции, сам того не замечая.
But when he was deeply troubled, when he really needed to take counsel with the God of Moses and Abraham, He who traveled as a pillar of smoke by day and a pillar of fire by night, Lester held up his end of the conversation in a deep growl that made him sound like a dog on the verge of attacking an intruder.	Когда же его что-то сильно тревожило, когда он действительно нуждался в совете Бога Моисея и Авраама, Того, кто днем путешествовал в столбе дыма, а ночью - в столбе огня, Лестер не говорил, а рычал. И слова, которые слетали с его губ, очень уж напоминали те звуки, что издает сторожевой пес, готовый броситься на незваного гостя.
He wasn't aware of this because there was no one in his life to hear him pray.	Он об этом даже не подозревал, потому что не было в жизни Лестера человека, который мог бы услышать его молитвы.
Piper Libby was a widow who had lost her husband and both young sons in an accident three years before; Lester Coggins was a lifelong bachelor who as an adolescent had suffered nightmares of masturbating and looking up to see Mary Magdalene standing in his bedroom doorway.	Лестер Коггинс все взрослые годы прожил холостяком, вспоминая юность, в которой ему снились кошмары, мастурбировал и видел Марию Магдалину, стоящую на пороге его спальни.
The church was almost as new as the generator, and constructed of expensive red maple.	Церковь, почти такую же новенькую, как генератор, построили из дорогого красного клена.
It was also plain to the point of starkness.	В интерьере дизайнер стремился к предельной простоте.
Behind Lester's bare back stretched a triple rank of pews beneath a beamed ceiling.	За голой спиной Лестера стояли ряды скамей, по три в каждом. Над головой нависали балки потолка.
Ahead of him was the pulpit: nothing but a lectern with a Bible on it and a large redwood cross hanging on a drape of royal purple.	Перед собой он видел стоявший на возвышении аналой, на котором лежала Библия, и большой крест из красного дерева, подвешенный на фоне пурпурной материи.
The choir loft was above and to the right, with musical instruments-including the Stratocaster Lester himself sometimes played-clustered at one end.	Хоры находились выше и справа, в углу лежали музыкальные инструменты, включая и гитару "Стратокастер", на которой Лестер иногда играл сам.
"God hear my prayer," Lester said in his growly I'm-really-praying voice.	- Бог, услышь мою молитву! - произнес Лестер рычащим, я-действительно-молюсь голосом.
In one hand he held a heavy length of rope that had been knotted twelve times, one knot for each disciple.	В руке он держал тяжелую веревку с двенадцатью узлами. По одному на каждого апостола.