Унесенные «Призраком»

— Благодарю, доктор Мин, я обязательно навещу вас. — Стейну не терпелось вернуться домой и поговорить с Робертом, но вставшая перед глазами умиротворяющая картина — песчаный пляж, звездное небо, лунная дорожка на воде — напомнила о давно назревавшем решении и подсказала путь к выходу из непростой ситуации. Поэтому, вместо того чтобы попрощаться, он неожиданно, даже для себя, спросил:

— Скажите, Мин Чен, там у вас на берегу никто не сдает в аренду простой, но добротный дом?

___________

* Гинея — золотая монета, равная 21 шиллингу. Для сравнения обычное женское платье в то время стоило максимум 2–3 гинеи.

** Домовая мышь (лат.)

***Приюты Магдалины (англ. Magdalene asylums) начали создаваться в конце 18 века в Ирландии благодаря протестантскому «Движению спасения» и стараниям филантропа леди Арабеллы Денни. Первый приют был открыт в 1767 году в Дублине на Лисон-стрит; он предоставлял падшим женщинам крышу над головой и возможность освоить новую профессию.

Глава тридцатая

Сезон ураганов давал о себе знать: следующие два дня шел проливной дождь, дул сильный ветер. Сквозь залитые водой стекла было видно, как в океане поднимаются огромные волны и нескончаемой серой стаей двигаются в сторону острова. Деревья, растущие вдоль побережья, отчаянно размахивали кронами — словно взывали о помощи, не имея возможности убежать.

«Доктор Мин, как всегда, не ошибся, предупредив, что близится шторм, — думал Роберт, стоя у окна в своей комнате. — Возможно, когда-нибудь и я научусь предсказывать непогоду по головной боли и ломоте в костях».

Последнее плавание вышло не таким бесполезным, как он предполагал. Сперва они неторопливо проплыли вдоль южного побережья Мэйн Айленд, потом встали на якорь в уютном заливе Девоншир, высадились на берег и весело провели время: купались, жарили мясо на костре, играли в карты и пили вино. Команда хорошо отдохнула, а капитан между делом сочинил убедительный отчет, где говорилось о том, что мест, подходящих для строительства нового города, на этой стороне острова нет. Разумеется, Совету управляющих знать подробности было необязательно. Пусть получат то, что хотели, и хотя бы на месяц оставят его в покое.

В другое время при других обстоятельствах Роберт не спешил бы домой, узнав о надвигающемся шторме, а переждал бы его в какой-нибудь безопасной бухте, но мысль о том, что сейчас от него зависит судьба и жизнь человека, не давала ему покоя. Каждый вечер он размышлял о том, что можно предпринять для раскрытия дела, и, честно говоря, так не нашел подходящих зацепок. Каковы же были его удивление и восторг, когда Стейн Норвуд рассказал ему о появлении еще одного подозреваемого! На радостях капитан не сдержался и крепко обнял доктора, словно своего лучшего и единственного друга.

— Не передать, как я благодарен вам за все, что вы сделали! — с чувством проговорил он. — Поверьте, я этого никогда не забуду.

— Это не моя заслуга… — попытался было возразить Стейн, но Роберт не захотел ничего слушать:

— Да, разумеется, мне следует также поблагодарить мистера Осборна, господина судью и всех прочих, но поверьте, если бы не вы, ничего бы в этом деле с мертвой точки не сдвинулось. Так что не скромничайте и примите заслуженное восхищение.

Ему показалось, что Стейн хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

— Причастность того человека еще не доказана, ведется опрос свидетелей, — напомнил он. — Хорошо, если окажется, что именно он — убийца, но если нет… придется начать все с начала.

— Будем надеяться, что Господь с нашей помощью не позволит преступнику уйти от возмездия, — ответил Роберт. — В любом случае, время на поиски есть: ради этого я и вернулся на несколько дней раньше.

Крупные капли дождя с глухим стуком разбивались о стекло. Капитан усмехнулся: он немного слукавил, потому что была еще одна причина, по которой он завершил плавание до срока, но озвучить ее Роберт не решился бы никому. Лишь мысленно, наедине с собой, можно было признать очевидное: его неудержимо тянуло к Кэтрин Маккейн. Дома он мог прикасаться к ней — хотя бы взглядом, если большее, увы, недоступно… Пару ночей назад, лежа на берегу возле костра и глядя на звездное небо, он позволил себе помечтать — на удивление, целомудренно — о том, чего ему по-настоящему хочется. Подойти и положить ладони ей на плечи — мягко и в то же время уверенно. Притянуть к себе, зарыться лицом в ее волосы, вдохнуть их теплый, дурманящий запах… запустить в них пальцы, перебирать пряди, гладкие, как шелк, а потом найти губами ее губы… сухие и немного прохладные, они становились влажными и горячими от его поцелуев. Девушки, кем бы они ни были, в такие минуты всегда закрывают глаза… он помнил тени от длинных ресниц на бледных щеках, тонкую складку между бровями — «не делай так, тебе не идет» — и то, как постепенно ее сердце начинало биться сильнее и чаще, наполняя тело жизненной силой, насыщая ее душу любовью и, хоть ненадолго, превращая ее в человека…