Унесенные «Призраком»

Мэри же, к великой радости старших офицеров и особенно штурмана, появлялась в салоне каждый завтрак, обед и ужин, неизменно становясь центром внимания. Но капитан, наблюдавший за ней, видел, что внутреннее состояние девушки не меняется ни от изысканных комплиментов, ни от веселых шуток. Она постоянно была напряжена, и в ее взгляде решимость то и дело сменялась обреченностью.

— Послушай, О’Нил, — не выдержал как-то Роберт, заметив, что Эйдан не сводит с Мэри влюбленных глаз, — быть может, это твой шанс. Как ее старший брат и твой друг, я позволяю тебе ухаживать за девушкой, потому что уверен: если ты завоюешь ее сердце, вы станете прекрасной парой и сделаете друг друга счастливыми.

Лицо штурмана озарилось надеждой… которая тут же погасла.

— Нет, Роберт, — вздохнул он, — я не посмею. Я люблю Мэри-Энн больше всего на свете, поэтому не стану портить ей жизнь. Я мог бы завоевать ее сердце, но оно будет разбито вдребезги, когда ваш отец отвергнет мое предложение и не позволит дочери выйти за безродного ирландца. Он прав: такая девушка заслуживает большего.

— Какие глупости! — с досадой воскликнул Роберт, но О’Нил упрямо покачал головой. В этот момент капитану показалось, что небо над их головами стало темнее.

— Ветер поднимается, сэр! — доложил Хастли.

Мэри ожидала, что в одиночестве ей станет легче: боль и чудовищные усилия, которые она прикладывала в последние дни, чтобы окружающие ничего не заметили, сжимались внутри тугой пружиной, и девушка боялась, что долго не выдержит этого. Но легче не стало. Напротив, мысли крутились в голове, подобно темным водоворотам, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Нечего было ждать, не на что больше надеяться. Она больше не сомневалась в том, что между Кэтрин и Стейном существуют отнюдь не дружеские отношения. Сколько можно себя обманывать? Да, сперва подруге нравился Роберт, но, убедившись, что капитан для нее недосягаем, Кейт увлеклась не менее интересным мужчиной — несмотря на то, что прекрасно знала о чувствах Мэри к доктору Норвуду. Предательница! А Стейн раз за разом давал понять, что Мэри глупа, ни на что не способна и не достойна его внимания. Она же, наивная дурочка, продолжала убеждать себя, что ей показалось, померещилось, что у нее есть хоть какой-нибудь шанс…

Нет и не будет. Все кончено. Возможно, потерю любимого человека она бы пережила, но разом лишиться и любви, и дружбы, и надежды, и веры в собственные силы — это было уже слишком. У нее не осталось ничего, даже слез, которые могли бы унести с собой хоть немного горестей. Только отчаяние, бескрайнее, как простиравшийся вокруг океан.

Мэри бросила взгляд в окно: солнце почти село, ветер гнал с запада тяжелые грозовые тучи. Пора, Мэри-Энн… Она убедилась, что служанка по-прежнему крепко спит, и выскользнула из каюты. Никто на палубе не заметил, как девушка пробралась на полуют, туда, где сияли кормовые огни. Мэри подошла к перилам, наклонилась и заглянула в густую черноту воды, покрытую серыми клочьями пены. Бездна за бортом не пугала ее. Ей казалось, что там, в глубине, нет ни боли, ни страданий, лишь вечный и безмолвный покой. Гул ветра в снастях смешивался с журчанием кильватерной струи, и эти звуки вдруг превратились в тихую, чарующую песню о том, что вода, как любящая мать, обнимет, влажным поцелуем охладит разгоряченную голову и, прогнав все горести и разочарования, будет баюкать ее в своих объятиях, пока не придет сон, благословенный, глубокий, нескончаемый…

— Я бы не стал этого делать, Мэри!

Девушка вздрогнула: голос Роберта, негромкий, но твердый, разбил наваждение подобно тому, как острая сталь разрубает тугие путы.

Глава тридцать вторая

Кейт и не представляла, насколько неприятным окажется для нее известие о том, что Мэри отправилась в путешествие на «Призраке». Пожалуй, она огорчилась бы меньше, узнав, что Роберт взял с собой в плавание Кандиду Бэнкс, но то, что подруга уехала, не сказав ей ни слова, задело Кэтрин до глубины души. Умом она понимала, что вряд ли смогла бы составить Мэри компанию: заботы, связанные с приютом, были важнее и отбирали у нее много времени и сил; бросить же все это даже на несколько дней она теперь не имела права. Но то, что ее даже не оповестили, говорило о многом. Похоже, Мэри разочаровалась в ней и решила прекратить дружеские отношения. Осознание этого так расстроило Кейт, что она тем же вечером отправилась изливать душу доктору Норвуду.