Унесенные «Призраком»

С гулким стуком на «Призрак» обрушился ливень, и очередной порыв ветра плеснул в них целую пригоршню брызг. Мэри с визгом отпрыгнула и рассмеялась, а капитан успел захлопнуть окно, прежде чем они оба промокли насквозь. Затем он вернулся к столу, вновь зажег свечи и налил себе еще немного вина.

— Мэри, я не стану ничего выпытывать у тебя против воли, — проговорил Роберт, — но если ты решишь довериться мне, обещаю, что все сказанное останется между нами. И я постараюсь помочь тебе — если смогу.

Девушка задумчиво оглядела каюту, чуть задержалась на синих атласных занавесях, скрывавших капитанское ложе, и с трудом удержала улыбку, вспоминая, как они с Кейт сидели там, боясь сделать лишний вдох. Казалось, это было так давно… а ведь прошло всего полтора месяца. Возможно, для влюбленных время течет совершенно иначе?

— Я верю, что ты выполнишь обещание, Роберт, — сказала она, опускаясь в кресло и закутываясь в предложенный братом плед. — Но помочь мне почти невозможно, как невозможно заставить кого-то полюбить…

Для Стейна дружба и любовь всегда были неразрывно связаны с двумя вещами: уважением и свободным выбором. Свою жену он уважал за стремление к знаниям, доброе сердце и независимый нрав, из-за чего любовь его к ней день ото дня становилась сильнее. Суждения и поступки Роберта тоже вызывали уважение, поэтому Стейн был счастлив сделаться его близким другом. То же касалось неугомонной и храброй Кэтрин Маккейн, а также мистера Осборна, пылко и преданно любившего свою жену и всегда готового прийти на помощь. А вот к Пелисье, несмотря на все его подобострастие, Стейн больше не испытывал ни капли уважения, и потому на дух его не выносил.

И принуждения он с самого детства старался избегать. Сам выбрал будущую профессию, сам выбрал женщину, которую повел к алтарю, и, как бы ни была хороша найденная родителями невеста, он ни за что не променял бы на нее Анаис. Потому и теперь, в нынешних обстоятельствах, он хотел оставить за собой право выбора места жительства, друзей и, разумеется, возлюбленной.

Записки от господина Таккера за последнюю неделю ему приносили дважды: сперва пригласили на семейный обед, затем — на пикник. И дважды Стейн вежливо отказался, отправив письмо с извинениями — много работы, не получается, прошу меня простить… В третий раз записку принес Пелисье, недвусмысленно намекнувший, что этим вечером мисс Эбигейл Таккер устраивает домашний концерт специально ради него.

— Передайте мисс Таккер и ее многоуважаемому деду мои искренние сожаления, — ответил Стейн, — но сегодня у меня занятие с мистером Риггзом. Юноша толковый, подает надежды; не хотелось бы все отменять.

— Однако вам придется, — с нажимом произнес Пелисье. — Господин Таккер недоволен тем, что вы не отвечаете на приглашения. Это может быть расценено им, как неблагодарность. Мы с вами, мистер Норвуд, всегда должны помнить, кто наши покровители. — Бывший аптекарь широко улыбнулся. — Кстати, я тоже приглашен, так что давайте передадим Риггзу, чтобы отправлялся домой, и поедем в моем экипаже.

— Вы слышали, что я сказал. — Стейн демонстративно взял с полки несколько книг и уселся за стол. — Я благодарен господину Таккеру за все, что он для меня сделал, поэтому буду стараться вернуть долг усердным трудом. Полезнее для города подготовить еще одного хирурга, чем провести время в веселье и праздности.

«И всяко приятнее, чем весь вечер слушать посредственное пение и неумелую фортепианную игру».

Глаза Пелисье сузились, а улыбка, напротив, стала еще шире.

— Дело, конечно, ваше, мистер Норвуд, — елейно протянул он, направляясь к двери, — но я бы на вашем месте не забывал одну вещь… Таким людям, как господин Таккер, не отказывают. А если кто-то посмеет, то потом может очень сильно об этом пожалеть.

Гроза уже давно стихла. Дождь превратился в мелкую морось, потом прекратился вовсе, а их разговор все не кончался. Мэри и представить не могла, что с братом можно говорить о стольких вещах и что он будет внимательно слушать. А Роберт наконец выяснил, сколько всего произошло в жизни сестры за последние несколько недель. Оказалось, он не знал ни о ее попытке работать в госпитале, ни о происшествии на побережье, ни о том, что Чарлз Пламмер получил право ухаживать за девушкой. Ну и, в довершение всего, капитан даже не догадывался о самом главном — о том, что вот уже полтора месяца Мэри-Энн Айвор безнадежно влюблена.

— Стейн Норвуд? — удивленно переспросил он. — Ты испытываешь чувства к доктору Норвуду?

Девушка опустила глаза. Сказать это вслух ей все еще не хватало смелости.

— Мэри, — Роберт тщательно подбирал слова, чтобы ненароком не выдать чужую тайну, — дело в том, что он… сложный человек. Не так давно доктор пережил потерю жены и вряд ли быстро оправится, чтобы начать новые отношения. Многим требуется не один год, чтобы забыть…