Унесенные «Призраком»

— Что вы на меня так смотрите? — тихо спросила она.

— Хочу понять, почему моя красивая и умная сестра пыталась совершить непростительную глупость, — ответил он с легкой грустью. — Для этого нужен весомый повод, и я бы хотел знать, какой.

— Я не такая, как вы думаете! — с горечью воскликнула Мэри. И вдруг ощутила растекающуюся под сердцем теплую волну — то ли от выпитого вина, то ли от осознания того, что Роберт наконец-то признал для себя их родство. Это немного сбило ее с толку, и она заговорила почти бессвязно, путано, выплескивая наружу остатки внутренней боли: — Нет, нет… все напрасно, бессмысленно! Я не могу с этим справиться! Это так тяжело, а я слишком слабая… Зачем вы удержали меня? Пусть бы все кончилось, я это заслужила!

Ее глаза лихорадочно блестели, губы вздрагивали, и сердце капитана невольно наполнилось жалостью. Но, вместо того, чтобы дать ей волю, Роберт спокойно проговорил:

— А вы подумали, заслужил ли это наш отец? Совсем недавно Эдвард Айвор узнал о смерти любимой женщины, и с тех пор его мучают боли в груди; что произойдет с ним, узнай он о гибели единственной дочери? Пусть это звучит жестоко, но вы убили бы не только себя, но и его. И я потерял бы сразу двоих близких мне людей. — Он подался вперед и взял холодные ладони девушки в свои: — Что происходит, Мэри-Энн? Посмотрите на меня и скажите, что не так?

Мэри долго сидела с опущенной головой, испытывая запоздалый приступ стыда. Роберт был прав: слишком увлекшись своими потерями и обидами, она совершенно забыла о том, какую муку могла причинить отцу. Отцу, которого долго искала, ради которого пересекла океан и столько всего вытерпела, человеку, который принял ее, окружил любовью, отдал ей все, что смог…. и которого она тоже беззаветно любила. Господь всемогущий, можно ли быть более эгоистичной?! Угрызения совести были такими сильными, что, будь у нее под рукой плеть, Мэри попросила бы брата как следует отхлестать ее и приняла бы наказание с радостью.

Наконец она медленно выпрямилась и осмелилась взглянуть в лицо капитану. Заплаканные серые глаза встретились с глубокими синими… и ей вдруг померещились другие — строгие, мудрые, полные незыблемой веры, в которые она когда-то очень давно заглядывала так же робко, отчаянно, ища опоры и помощи. Да и Роберт в этот миг видел ее другой — не столь юной, достаточно опытной, но все еще способной на минутную слабость…

…Они стояли вдвоем на башне полуразрушенной крепости, там, где никто не мог видеть, как командующая армией защитников этих стен горько плачет в его объятиях.

— Мы обречены, нам неоткуда ждать помощи, — шептала она. — Что я могу сделать? Я всего лишь девушка! Как я скажу людям, которые из последних сил держат оборону, что мы все умрем?!

— Прекрати! — Его сильные руки сжали ее плечи, а потом встряхнули. — Что ты предлагаешь? Сдаться? Молить врага о милосердии? Но он не знает пощады, Линниэль. Если мы сложим оружие, у нас не останется даже надежды.

Она еле слышно всхлипнула, и тогда он приподнял ей голову за подбородок и тихо, но внятно проговорил:

— Сколько я тебя знаю, ты никогда не боялась трудностей и смело смотрела в лицо своим страхам. Никто из нас не питает иллюзий, но… иногда от силы и выдержки одного человека зависит судьба остальных. Сломается один — сломаются и другие. Помни об этом.

Повисла тишина, нарушаемая лишь треском огня в факелах… или отдаленным рокотом приближающейся грозы. Роберт перевел взгляд на окно, за которым сверкнула молния.

— Началось, — негромко сказал он.

Мэри дернулась, словно очнувшись от внезапного сна, и уставилась на него так, как будто впервые увидела.

— Что?

Капитан молча подал ей руку и помог встать, а потом, подойдя к окну, распахнул его. Влажный, прохладный ветер ворвался внутрь и погасил все свечи. Мэри почти на ощупь пересекла каюту и встала рядом с братом, любуясь бело-голубыми вспышками, то и дело мелькающими среди туч.

Мы всегда доверяли друг другу наши самые сокровенные тайны. Всегда поддерживали и защищали друг друга… как брат и сестра.

Она нашла в темноте ладонь Роберта, тихонько сжала ее и улыбнулась, ощутив бережное пожатие в ответ.

— Ты был прав. Обещаю, больше такого не повторится.

Внезапно небо взорвалось таким грохотом, словно где-то там, в вышине сошлись неприятельские корабли и разом открыли стрельбу из всех пушек. А следом кромешную тьму прорезала ослепительная молния, отразившаяся от поверхности океана. Свет ее обрисовал и бескрайнее водное пространство и темные облака над ним с такой потрясающей четкостью, что Мэри ахнула от восхищения.

— Это прекрасно! Божественно! — воскликнула она, жадно вдыхая свежий, пахнущий солью воздух. На мгновение Роберту показалось, будто его сестра впитывает в себя зарождающуюся грозу, наполняется ее живительной силой.

«И хорошо: силы ей пригодятся»