Унесенные «Призраком»

— Я и не предполагал, что вы, мисс Маккейн, разовьете на острове такую бурную деятельность. Наверное, вы из тех женщин, для которых общественная жизнь намного важнее личной.

Мэри и Кэтрин переглянулись.

— Не совсем, — ответила Кейт. — Мне недостаточно быть лилией, которая украсит чью-либо спальню, — о таких забывают после первых же признаков увядания. Мне мало тихих семейных радостей, я хочу сделать что-то большее в своей жизни. Что-то важное… не для себя, для других.

— Звучит весьма необычно для юной девушки. — Мистер Айвор повернулся к сыну и, заметив его недоумение, пояснил: — Сегодня преподобный рассказал мне, что мисс Маккейн открыла у нас в городе благотворительное заведение для падших женщин, где они будут исправляться, занимаясь честным трудом. Завтра мы намерены посетить его и убедиться, что все обстоит именно так.

— Я тоже поеду с вами! — подала голос Мэри, но отец строго взглянул на нее и покачал головой:

— Ни в коем случае, Мэри-Энн. Тебе там нечего делать. Это не госпиталь, где можно облегчить страдания невинных. Порядочной девушке не следует находиться рядом с женщинами, погрязшими в разврате… до тех пор, пока они полностью не изменятся. Это и вас касается, мисс Маккейн. Ваши стремления благородны, но вы, моя милая, играете с огнем. Смотрите, не обожгитесь.

Кейт не ответила, не собираясь спорить с губернатором. Мэри тоже молчала до тех пор, пока мистер Айвор не поднялся из-за стола и, пожелав всем доброй ночи, не ушел в свою комнату. Только тогда она облегченно выдохнула и улыбнулась подруге:

— Хвала Господу, Китти, все обошлось. Хотя, мне кажется, отец немного расстроен тем, что ты действовала без его позволения и ничего ему не рассказала.

— Вы плохо знаете Эдварда Айвора, Мэри-Энн, — усмехнулся Роберт, разглядывая сидящую напротив Кэтрин так, словно увидел ее впервые. — Он не расстроен, а глубоко обижен, и вряд ли скоро эту обиду забудет или простит. Ему никогда не нравилось своеволие окружающих, и он всеми силами старается подавить его. В этом они похожи с Гарольдом Таккером; именно сходство, пожалуй, и сделало их врагами. Но попробуйте сказать это отцу — он ни за что не согласится.

— А чем так расстроены вы, капитан? — поинтересовалась Кейт, изучая его в ответ. — Неужели тем, что я оказалась лучше ваших обо мне представлений?

— Нет, — сухо произнес Роберт, уязвленный ее дерзостью. — Напротив, я рад, что мою спальню украсит нежная лилия, а не колючая роза**. — Щеки Кейт вспыхнули, а губы упрямо сжались, но капитан сделал вид, что ничего не заметил. — Я расстроен из-за того, что не могу помочь своему матросу, обвиненному в убийстве женщины. Осталось всего три дня, чтобы найти настоящего преступника, а у меня нет ни свидетелей, ни улик… вообще ничего. Простите, — он поднялся и слегка склонил голову, — сегодня я скверный собеседник, поэтому, пожалуй, отправлюсь спать. Доброй ночи.

Мэри проводила брата взволнованным взглядом и неожиданно тоже вскочила:

— Чуть не забыла! Меня ждет еще одно важное дело. Если ты не против, Китти, я ненадолго оставлю тебя.

И упорхнула прежде, чем Кейт успела что-то ответить. Впрочем, она вряд ли стала бы возражать: мысли и чувства, завладевшие ею после короткого разговора с капитаном, лучше всего было переживать в одиночестве.

Когда в дверь его комнаты постучали, Роберт сразу догадался, что это Мэри.

— Что-то случилось? — спросил он, впуская ее. Девушка долго молчала, а потом подняла на него полный раскаяния взгляд:

— Я должна попросить у тебя прощения, Роберт. Произошло недоразумение. Я, конечно, не так уж и виновата, но все же…

— Мэри-Энн, перестань говорить загадками.

— Прошу, только не сердись. То, что я сказала тогда на «Призраке»… словом, это неправда.

— Что именно? — Капитан глубоко вздохнул и скрестил руки на груди. Мэри видела, что он не настроен на откровения, что ему и так тяжело, но обязана была закончить начатое.

— Я поделилась тем, что видела и слышала, но мои выводы были неправильными, — призналась она. — Дело в том, что… между Кэтрин и доктором Норвудом нет никаких отношений, кроме дружеских.

— Никаких отношений? — усмехнулся он, и при свете лампы было видно, как странно поблескивают его глаза. — Это тебе мисс Маккейн рассказала? — Мэри кивнула, и Роберт рассмеялся: — А ты, конечно, поверила ей, глупышка.

— Я не глупышка! — обиженно отозвалась она. — Кэтрин и мистер Норвуд не любят друг друга, они просто друзья. Кейт поклялась в этом памятью своего отца. А после… я поговорила с доктором Норвудом, и все встало на свои места. Понимаешь, мне и в голову не приходило, что все обстоит не так, как кажется. Прости, что ввела тебя в заблуждение и заставила страдать. Мне очень стыдно… — Девушка всхлипнула, и капитан обнял ее, осторожно прижал к себе.

— Мэри, Мэри, — наконец тихо проговорил он. — Кто угодно на твоем месте подумал бы то же самое. И далеко не каждый стал бы потом слушать объяснения.

Его голос был спокойным и немного печальным, но Мэри чувствовала, как сердце брата забилось быстрее, как что-то надломленное внутри него стало срастаться и наполняться силой.