Унесенные «Призраком»

— Что я наделал, доктор Норвуд! — сокрушался он. — Я так испугался за свою Мэри, что на какое-то время словно лишился разума! Я кричал на нее и вел себя, как настоящий тиран! Бедная моя девочка, я не должен был с ней так поступать. Лучше бы я отругал одну мисс Маккейн и посадил ее под замок — это стало бы хорошим наказанием и для Мэри. А теперь… моя дочь взаперти уже несколько дней, ничего не ест, и вода у нее, должно быть, закончилась. Что же мне делать, доктор? Я боюсь, что она погубит себя!

— Вы пробовали поговорить с ней?

— Разумеется! Но Мэри не желает со мной разговаривать. Она никого не слушает, даже мистера Пламмера. Уж как он убеждал ее, умолял, ради своей любви…

Стейн едва заметно усмехнулся. А потом предложил:

— Пусть служанка поднимется к мисс Айвор и скажет, что я хотел бы ее увидеть.

Губернатор с сомнением посмотрел на него, однако все же решил попытаться — вдруг повезет? — и позвал Рамлу. Женщине было велено передать Мэри-Энн, что к ней пришел доктор Норвуд, и служанка ушла, но очень скоро вернулась. Как и ожидал мистер Айвор, одна.

— Прошу прощения, сэр, — печально проговорила она, — но юная мисс ответила, что если вы беспокоитесь о ее телесном здоровье, то не стоит: она чувствует себя хорошо и в услугах врача не нуждается.

— Ну, вот, — вздохнул мистер Айвор, — и так каждый раз. Ступай к себе, Рамла.

— Подождите, — вдруг сказал Стейн. И замолчал, удивившись тому, что собрался сейчас сделать. Это было неожиданно даже для него самого. «Хочу ли я этого? — спросил он себя. — Правильно ли я поступаю по отношению к девушке? Не пожалею ли я о том, что решился на этот шаг?» Что-то внутри него еще сомневалось, приводя различные и, надо сказать, разумные доводы против, но мудрое сердце на все три вопроса тихо ответило: да.

«Матушка, как обычно, права. Я слишком долго страдал, и теперь хочу попытаться начать все заново, ибо я это заслужил».

— Прошу, передайте мисс Мэри-Энн, — наконец произнес он, — что я пришел сюда не просто так, а с намерением предложить ей руку и сердце. И хотел бы сделать это не через дверь, а здесь, в присутствии мистера Айвора, чтобы сразу получить его родительское благословение.

Рамла изумленно округлила глаза. Эдвард Айвор в первый момент растерянно заморгал, а потом нахмурился:

— Не стоит шутить такими вещами, доктор. Возможно, это заставит дочь выйти, но после она нас обоих никогда и ни за что не простит.

— Я не шучу, — спокойно ответил Стейн. — Я действительно хочу предложить ей стать моей женой. — И, увидев выражение лица губернатора, с усмешкой добавил: — Понимаю, вас смущает мое происхождение. Вы надеялись выдать дочь за человека знатного, состоятельного, желательно близкого к вашему кругу… Этельстейн Уильям МакМоран, единственный сын и наследник графа Норвуда вам подойдет?

Мистер Айвор застыл, пораженный услышанным. Рамла опомнилась первой: подобрала юбки и выбежала из гостиной. В наступившей тишине было слышно, как она, громко топая, несется по лестнице, а потом возбужденно и громко что-то говорит. Довольно долго ничего не происходило — за это время Стейн успел рассказать губернатору о своей семье и о том, как попал на Бермуды. Наконец в коридоре раздались шаги и на пороге появилась Мэри — немного бледная, слегка изможденная, но, что порадовало отца, в новом платье и с аккуратно убранными волосами.

— Добрый день, доктор Норвуд, — тихо проговорила она, широко раскрытыми, неверящими глазами глядя на Стейна. — Я… мне передали, что вы…

— Мисс Мэри-Энн Айвор, — он глубоко вздохнул и, опираясь на трость, поднялся из кресла, — я говорил с вашим отцом, и он сказал, что целиком полагается на ваше решение. Поэтому… простите, что не смогу встать на одно колено, но позвольте спросить вас: примете ли вы мое предложение и выйдете ли за меня замуж?

Глава сороковая

Она помнила, как это было с Чарлзом. Те же слова — но какая огромная разница в ощущениях! Тогда земля не уходила из-под ног, душа не воспаряла над всем сущим, а разум не ослепляло божественное сияние, идущее откуда-то изнутри. От нахлынувших чувств защипало глаза, и Мэри, забыв о приличиях, шагнула вперед и спрятала лицо на груди Стейна.

— Полагаю, ответ очевиден, — дрогнувшим голосом произнес губернатор. — Что ж, в таком случае, как я и обещал, благословляю вас и даю согласие на брак с моей дочерью, господин МакМоран…

— Доктор Норвуд, — мягко поправил Стейн, обнимая прильнувшую к нему девушку. — Я бы предпочел, чтобы в этом отношении ничего не изменилось. Но есть кое-что более важное… — Мэри подняла голову, и он ласково улыбнулся ей: — Я прошу вас простить мистера Айвора и помириться с ним. Иначе в день свадьбы вести вас к алтарю придется бедняге Джейсону.

Мэри невольно рассмеялась шутке, а потом, вновь сделавшись серьезной, взглянула на отца. Против воли сердце ее сжалось: Эдвард Айвор за эти дни, казалось, постарел на несколько лет. Он выглядел таким виноватым и жалким, что девушка не выдержала и бросилась его обнимать.