Унесенные «Призраком»

— Мэри-Энн, не сердись на меня, — пробормотал расчувствовавшийся старик. — Я был неправ, наговорил лишнего, заставил тебя страдать… Но, видит Бог, я не хотел этого! Я люблю тебя, мое дорогое дитя, и обещаю впредь никогда не поступать жестоко и несправедливо, что бы ты там ни затеяла.

— Мы тоже были неправы, отец. — Мэри смущенно опустила глаза. — Простите, что заставили вас волноваться, но по-другому было никак: иначе на виселицу отправили бы невиновного, а сумасшедшая, возомнившая себя орудием Господа, осталась бы безнаказанной… Кстати, ее нашли?

Губернатор покачал головой:

— Увы. Но поиски продолжаются и в порту дежурят отряды: преступнице не удастся ускользнуть с острова. Думаю, очень скоро правосудие настигнет ее.

Мэри только вздохнула, а потом неожиданно опомнилась:

— В доме гость, а ему даже не принесли чаю! Впрочем, какое там чаепитие: время позднее, и я умираю с голоду! Доктор Норвуд, вы же останетесь на ужин?

— С большим удовольствием.

— Тогда я распоряжусь, чтобы накрыли на стол. Ах, да! — вспомнила девушка, уже направляясь к дверям. — Нужно поделиться радостной новостью с Китти! Она уже дома?

Мужчины переглянулись.

— Дитя мое, — с осторожностью заговорил мистер Айвор, — дело в том, что мы с мисс Маккейн крепко повздорили, и она, забрав вещи, переехала в свой приют, к этим женщинам…

— Китти ушла?! — ужаснулась Мэри. — Но как… почему? Вы не должны были позволять ей! Одно дело — содержать подобное заведение, и совсем другое — стать одной из его обитательниц! Ее репутации конец; общество отвергнет ее, и Китти останется совсем одинокой и беззащитной!.. Прошу прощения, но я немедленно еду за ней.

Девушка сделала несколько шагов — и, покачнувшись, схватилась за спинку дивана: голова закружилась, в глазах вдруг стало темно. Вовремя подоспевшие Стейн и отец помогли ей сесть, заботливо принесли воды.

— Вы никуда не поедете, пока не восстановите силы, — спокойно проговорил Стейн. — Не беспокойтесь, с мисс Маккейн все в порядке. Буквально вчера мы виделись: выглядит она хорошо — синяки постепенно сходят, дела в приюте идут должным образом, жаловаться не на что. Разумеется, после случившегося она переживает, но, главным образом, не за себя, а за вас.

— В этом вся Китти. — Мэри слабо улыбнулась и заглянула ему в глаза: — Дайте слово, что поможете мне убедить ее забыть все обиды и вернуться домой.

Насчет последнего Стейн сомневался, зная упрямый характер Кэтрин. Но слово все же дал.

Только за ужином, когда в честь праздничного события отец велел открыть бутылку своего любимого pinot noir*, Мэри наконец осознала, что помолвлена. Удивительно, но ей все еще не верилось, что это произошло и что высокий, удивительно красивый и умный мужчина, сидящий напротив за столом, вскоре станет ее мужем. Однако он и мистер Айвор принялись обсуждать все те вещи, которые непременно предшествуют свадьбе, и девушка убедилась, что ей не почудилось. Да, это не сон: с этого дня она — невеста доктора Норвуда. Скоро об этом узнает весь город, потому что отец сообщит о помолвке преподобному Майлзу, и тот, согласно традиции, во время воскресной службы огласит имена жениха и невесты и их намерение вступить в брак. А также объявит дату и время торжественной церемонии, которые еще предстоит обсудить.

— Три недели?! — воскликнула Мэри, когда доктор Норвуд уже уехал и они с отцом принялись выбирать подходящий день. — Если считать и эту, почти четыре! Почему мы должны ждать так долго?

— По закону, ma chérie, — отозвался губернатор, скрывая улыбку. — После оглашения должно пройти не менее трех недель. Как раз времени хватит на то, чтобы сшить тебе роскошное платье, изготовить кольца, придумать, как украсить дом и свадебный экипаж…

— Я не Кандида Бэнкс, мне не нужны украшения и дорогие наряды, — перебила его девушка. — Все, чего я хочу, это поскорее обвенчаться и переехать в домик на берегу океана. Туда, где мы будем счастливы. Ради этого я готова отправиться в церковь хоть завтра, пешком, в любом из своих платьев.

— Ты так любишь его, дитя мое? — Эдвард Айвор внимательно посмотрел на дочь и, когда она смущенно кивнула, сел рядом и взял ее за руку. — Я понимаю тебя, Мэри-Энн, хоть мне и больно слышать о том, что ты готова оставить меня ради другого, пусть и весьма достойного мужчины. — Он улыбнулся с заметной грустью. — Ведь ты так мало была со мной, а уже торопишься убежать в чужой дом, в новую жизнь, где старику-отцу вряд ли найдется место.

— Отец, ну какой же вы старик! — рассмеялась Мэри. — Перестаньте, я просто выхожу замуж, а не уезжаю на край света. И, как бы я ни любила мистера Норвуда, в моем сердце навсегда сохранится место для вас. Обещаю, в нашем доме вы будете самым желанным гостем.