Унесенные «Призраком»

Мэри едва дождалась, когда Джейсон пожелает им счастья и уедет, наконец-то оставив их с мужем наедине. Ее тоже охватило волнение, только иного рода: она не боялась, а напротив, страстно желала, чтобы все скорее произошло. Стейн, видимо, расценил ее состояние по-другому, поэтому торопиться не стал и предложил прогуляться по берегу. Мэри согласилась, хотя любоваться вечерним океаном ей вовсе не хотелось: в ее воображении они уже лежали в постели и осыпали друг друга поцелуями.

— Мэри-Энн, — неожиданно поинтересовался Стейн, — могу я узнать, что вам известно о супружеской любви? Я имею в виду, о том, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями спальни и о чем дамские романы стыдливо умалчивают.

— Моя матушка никогда не говорила со мной об этом, — помолчав, призналась девушка. — Вероятно, потому, что в то время не думала о моем браке. Лишь однажды, когда я была еще девочкой, она объяснила мне, что скоро произойдут изменения… что это бывает у всех, кто созрел, и это…

— Это называется регулы, — улыбнулся Стейн. — Нет ничего страшного в том, чтобы называть вещи своими именами.

— Да… наверное. — Щеки Мэри порозовели. — Собственно, этим мои познания и ограничились бы… если бы не год, проведенный в театре. У многих актрис была бурная любовная жизнь, и они иногда делились… некоторыми подробностями.

— Любопытно, какими же?

— Они рассказывали, что от поцелуев кружится голова, — Мэри украдкой облизнула губы и вздохнула, — и что мужские ласки способны разжечь огонь в чреве, а потом подарить удивительное блаженство… как будто ты попадаешь на небеса. — Она остановилась и почти с мольбой взглянула на мужа: — Неужели это действительно так?

Стейн увидел, как блестят в предвкушении ее глаза, как нетерпеливо вздымается и опускается стянутая вышитым лифом грудь, как маняще приоткрываются губы… и негромко ответил:

— Кажется, пришло время проверить.

Едва они зашли в дом, девушка поспешила в спальню, чтобы наконец избавиться от красивого, но тесного и тяжелого платья. Без служанки сделать это было слегка затруднительно, но Мэри справилась и, скинув туфли и распустив волосы, присела в ожидании на край кровати. Она думала, что Стейн сейчас придет к ней и они, как положено, заберутся под одеяло и раскроют друг другу объятия… но вдруг услышала, как муж зовет ее из гостиной:

— Мэри-Энн, вы готовы? Идите сюда.

Девушка осторожно выглянула из спальни, слегка недоумевая и пытаясь стянуть на груди слишком глубокий вырез нижней рубашки. И стыдливо опустила ресницы, впервые увидев своего любимого мужчину полураздетым.

— Нужно задернуть шторы и задуть свечи… — отчаянно краснея, пробормотала она.

— Мэри, любовь моя, — Стейн, мягко улыбаясь, смотрел на нее, — я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь: мы с тобой муж и жена, поэтому нам не нужно стыдиться друг друга. Все, что двое совершают наедине и что приносит удовольствие обоим, не является чем-то неправильным, унизительным или грязным. Мы всегда можем откровенно сказать друг другу, что нам нравится, а что не очень, или даже показать, как лучше. Потому что от любви нужно получать наслаждение, то самое, от которого попадают на небеса.

От звука его голоса и ласкающего взгляда сердце Мэри начало биться быстрее, но она не нашла в себе сил сделать шаг навстречу. Только робко кивнула.

— Ты очень красива. — Стейн подошел сам, осторожно убрал волосы с лица жены, наклонился и поцеловал ее. — У тебя прекрасное тело и нежная кожа, к которой хочется прикасаться губами. — Неожиданно он легко подхватил девушку и усадил на край стола. — Так будет удобнее. Тебе, наверное, говорили, что это должно происходить исключительно в спальне и в темноте… но, к сожалению, любовные игры на мягкой перине теперь мне даются не лучше, чем танцы. Позже ты сама в этом убедишься. — Мэри взглянула на него немного испуганно, но в то же время с нескрываемым любопытством. — А гасить свечи я не стану, потому что мне нравится смотреть на тебя. И я хочу видеть твои глаза в тот миг, когда ты будешь принадлежать мне вся, без остатка.

— Да… — прошептала она, положила ладони ему на грудь и придвинулась ближе, широко раздвигая колени…

«Невообразимый восторг» — так описала свою первую ночь Мэри в приватной беседе с подругой, когда на следующий день молодые пары встретились в доме мистера Айвора. Кэтрин же предпочла умолчать о своих впечатлениях, но то и дело смущенно улыбалась, украдкой ловя пылкие взгляды мужа и вспоминая все те бесстыдные, но неимоверно приятные вещи, которые они проделывали в капитанской каюте. Все четверо выглядели очень счастливыми, только мистер Айвор был немного расстроен: утром к нему заехал Чарлз Пламмер и сообщил, что намерен оставить место секретаря и покинуть Сент-Джордж.

— Разве можно сейчас уплыть с островов? — удивилась Кейт. — Ведь сезон ураганов еще не закончился.