Унесенные «Призраком»

В тот же миг ослепленный яростью капитан врезал кулаком по его ухмыляющейся пьяной физиономии. Потеряв равновесие, Хупер отступил на шаг, опрокинул стул и едва не растянулся на полу.

— Ну и дела-а… — протянул один из его команды. И с грохотом опустил кружку на мокрый и грязный стол.

— Капитан! — Лейтенант и штурман бросились к Роберту, понимая, что дело может закончиться плохо. Но не успели: Красавчик выпрямился, вытер ладонью разбитую губу, прищурил глаза и усмехнулся:

— Знал бы ты, щенок, как давно я мечтал об этом!

А потом оскалился и со всей силы ударил в ответ.

Роберт не упал только потому, что позади него оказалась крепкая дубовая стойка; однако, влетев в нее со всего маху, он ощутил, как воздух разом покинул легкие и стало нечем дышать. Хупер бросился на него, как взбесившийся бык, навалился, пытаясь ударить еще раз, но Роберт перехватил его руки и двинул ему в переносицу лбом. Красавчик взревел и оттолкнул его; падая, капитан уронил все стаканы со стойки и попавшийся под ноги табурет, но сумел удержаться, ухватившись за край стола. Хупер снова настиг его, они сцепились, и это явилось сигналом к нападению для всей остальной команды: бывшие пираты, многие из которых едва стояли на ногах, тоже ринулись в драку. Затрещало дерево, зазвенело стекло, над головой Роберта пролетела и разбилась о стену пустая бутылка. Капитан огляделся и увидел, что Эйдан бьется один, долговязого Апдайка нигде не было видно, но буквально спустя пару минут лейтенант ворвался в заведение вместе с отрядом патрульных. Сент-Джордж был городом-фортом, поэтому каждый вечер на его улицы выходили небольшие военные патрули, в основном, разнимавшие пьяные драки и не дававшие разгуляться грабителям.

Заметив солдат, призовая команда мигом присмирела и ту же вернулась на свои места, сделав вид, что не имеет к происходящему никакого отношения. Двое патрульных оттащили Красавчика от капитана, скрутили и утихомирили, хорошенько врезав ему под дых. Пока тот корчился на полу, Роберт отряхнулся, поправил разорванный ворот рубашки. Рядом О’Нил запрокинул голову, чтобы остановить кровь, текущую из разбитого носа.

— Куда его, капитан? — спросил один из солдат, показывая на Хупера. Роберт ощупал слегка покрасневшую скулу и поморщился:

— Как обычно. Пусть протрезвеет в компании воров и дебоширов, а завтра им займется судья. Этого человека подозревают в убийстве женщины. — Сидящие за столом бывшие пираты испуганно притихли, но капитан о них не забыл и повернулся к хозяину паба: — Что касается его дружков, то отправьте их следом, если еще что-нибудь сломают, разобьют, не заплатят за выпивку или хотя бы повысят голос. И да, вина им сегодня больше не наливать. Это приказ.

Он перевел взгляд на друзей — потрепанного штурмана, хмурого лейтенанта — и виновато вздохнул:

— Простите, что так вышло. И — спасибо: без вас мне пришлось бы гораздо хуже.

— Рад помочь, — кивнул Апдайк.

— За вами теперь должок, капитан, — улыбнулся О’Нил, размазывая кровавые потеки под носом. — Расскажите отцу, как я храбро сражался, быть может, тогда меня допустят в приличное общество.

— Непременно, дружище, ведь ты этого достоин. — Роберт хлопнул его по плечу. — Возвращайтесь домой, а я ненадолго задержусь. Нужно побольше узнать о том, что происходило здесь вчера вечером.

Девочек учат быть настоящими только наедине с собой.

В присутствии других, даже близких, нужно сохранять спокойствие, держать спину ровно и вести себя подобающе. Что бы плохое ни случилось — обида, разочарование, смерть или предательство — следует оставаться в маске, быть гордой и сильной снаружи, даже если внутри все переворачивается и беззвучно стонет от боли. Нельзя позволять себе даже вспоминать о том, что причиняет страдания, чтобы не усугублять их и не сделать заметными для окружающих. Но когда вокруг никого нет, можно, наконец, позволить себе снять маску, уронить голову на руки и мысленно встретиться лицом к лицу со своей бедой: обдумать ее, осознать, оплакать…

Кейт зажгла вторую свечу, а потом аккуратно сломала сургучную печать, развернула письмо, пробежала глазами по ровным, красивым строчкам. «Я, Аманда Луиза Маккейн, урожденная Спенсер, вдова полковника Дж. Г. Маккейна… выполняя волю покойного супруга и от своего имени… даю разрешение на заключение брака моей дочери Кэтрин Роуз Маккейн… с мистером Артуром Дж. Алленом… Право сопровождать невесту и засвидетельствовать законность церемонии бракосочетания поручаю моему брату, мистеру Грэму Д. Спенсеру…» Число и личная подпись миссис Маккейн.