Унесенные «Призраком»

— Это, конечно, не фортепиано, но для домашнего музицирования подойдет, — улыбнулся губернатор, глядя на сияющее восторгом лицо дочери. — Обе девицы Стонтон давно вышли замуж, миссис Стонтон никогда не любила музыку, и забытый инструмент уже много лет стоял без дела, поэтому не ошибусь, если скажу, что хозяева были только рады его продать. Зато теперь мы будем иметь удовольствие слышать, как поет и играет моя прелестная Мэри-Энн.

— Спасибо, отец! — воскликнула девушка и поспешила обнять его. А потом бросилась к клавикорду, подняла крышку, на которой с внутренней стороны были изображены спешащие по морю парусники и сидящие на скалах сирены, принесла табурет и сразу же села играть. Впервые за много лет дом Айворов наполнили звуки музыки, и темнокожие слуги толпились в дверях, наблюдая за Мэри, вспоминающей этюд за этюдом. И этим вечером не нужно было искать занятие, способное развлечь перед отходом ко сну: юная мисс Айвор блестяще сыграла сонату и пару известных миниатюр, а затем исполнила несколько английских и шотландских песен. У нее был хорошо поставленный голос, мягкий и в то же время сильный, способный передать самые тонкие оттенки чувств, и девушка прекрасно знала, как это действует на слушателей. Изредка отрывая взгляд от клавиш, Мэри видела восхищение на лице Кэтрин, умиротворенную улыбку отца и глубокую задумчивость в глазах Стейна — особенно когда звучали хорошо знакомые ему старинные шотландские мелодии. И надеялась, что музыка, напомнившая ему о родине, вызовет воспоминания и о семье, которую он покинул, тем самым причинив своим близким ужасную боль. Было бы здорово, если бы однажды сэр Этельстейн Уильям МакМоран осознал это и, поборов свои страхи и слабости, принял решение вернуться домой, в Эдинбург…

Пять дней до предстоящего бала выдались весьма насыщенными.

Губернатор хотел, чтобы его дочь выступила на празднике, и теперь Мэри музицировала утром и вечером по несколько часов, чтобы достойно представить свои умения публике. Кроме того, она заказала Ясмин еще несколько платьев: простое домашнее, нарядное — для торжественных обедов в гостях или дома, и легкое бальное — специально для танцев. Кейт она тоже посоветовала обновить гардероб, памятуя о насмешливой фразе, сказанной в церкви Кандидой Бэнкс.

— Ум много значит, но не следует пренебрегать и внешним видом, — убеждала она подругу. — Голубое платье очень идет тебе, Китти, но надевать его еще и на бал — это уже mauvais ton.******* А если ты наденешь лавандовое, которое одалживала мне, мисс Бэнкс наверняка скажет, что ты вырядилась в мои обноски или что-то вроде того. Не смотри, что она кажется тихой и скромной: у этой серенькой мышки змеиный язык.

— Не беспокойся, у меня есть еще одно платье, последнее из тех, что я брала с собой, — отмахнулась Кейт. — И оно как раз подойдет для бала. Но, если честно, мне совершенно все равно, что скажут Кандида Бэнкс или ее матушка, и я не собираюсь идти у них на поводу, меняя наряды каждый день.

— Я бы посоветовала быть осторожнее с мисс Бэнкс, — подумав, проговорила Мэри. — Она чувствует в тебе соперницу и притом безнадежно глупа; а глупость, помноженная на ревность и зависть, может иметь самые непредсказуемые последствия. Даже мышь, загнанная в угол, может больно укусить, и я бы на твоем месте не забывала об этом.

— О, я не забуду, — рассмеялась Кейт. — И, если что, укушу ее первой.

На самом деле отношения с невестой Роберта заботили Кэтрин не так сильно, как то, что предпринятое ею расследование застряло на месте. Тело Келли Паркер, по слухам, похоронили на местном кладбище еще в пятницу, бывший пират Хупер по-прежнему оставался за решеткой, как единственный подозреваемый в убийстве, и, похоже, искать других возможных преступников никто и не собирался — зачем, если имеется подходящий человек с дурной репутацией и сомнительным алиби? Занимавшийся этим делом Роберт отсутствовал в городе, обещанные Джейн Уотерс сведения так никто и не принес, и Кейт уже почти поверила в то, что падшая женщина просто-напросто обманула ее. Новость эта не радовала. Вероятно, затея с самого начала была обречена на провал, и вообще неопытной девушке не стоило впутываться во все это… но где-то в глубине души Кейт ощущала настоятельную потребность сделать нечто невероятное, выходящее за рамки ее возможностей, то, чего прежде не делал никто. И это нечто, она чувствовала, было каким-то образом связано с расследованием.

«Как это понимать? — спрашивала она сама себя — или мироздание? — глядя по вечерам на пляшущие огоньки свеч, отражавшиеся в оконном стекле. — Почему все именно так? Что я должна сделать?»

Время шло, мироздание хранило молчание, и девушка уже потихоньку стала опускать руки, но в среду, незадолго до ужина, когда Мэри закончила очередную примерку нового платья и они с Кейт были заняты выбором отделки к нему, в комнату к ним заглянула служанка и сообщила, что возле дома их дожидается какая-то женщина.

— Что ей нужно? — удивилась Мэри. — Она не сказала?

— Нет, мисс. Странная какая-то женщина — растрепанная и плачет.