Унесенные «Призраком»

— Он сказал, что деньги опять закончились, и велел мне вынести ее на улицу, — в очередной раз всхлипнула женщина, прикрывая торчащие из-под платка босые и чумазые ножки девочки, — или убираться из дома вместе с Лиз… а я не могла бросить ее, она же совсем маленькая, и не знала, куда пойти, пока не встретила одну добрую мисс, которую раньше видела с Келли. Она-то и подсказала мне попросить помощи в доме губернатора. Вот только… — По щекам Мэгги вновь заструились слезы. — Не знаю, как быть, мисс, но мне не хочется расставаться с Лиззи. Я к ней привязалась… да и она привыкла ко мне. Но мистер Броуди убьет меня, если я не сделаю так, как он приказал.

Мэри и Кейт молча переглянулись. Чтобы найти девочке другую приемную семью, требовалось время, но оставить ее у себя без позволения мистера Айвора они тоже не решались. К тому же у них обеих не было ни малейшего опыта в обращении с маленькими детьми.

— Вот что, Маргарет, — наконец проговорила Кейт, — тебе вовсе не обязательно разлучаться с Лиззи. Если деньги — единственное, что может заставить мистера Броуди смириться с присутствием в доме ребенка, то я готова ему заплатить. На первое время выделю вам пять фунтов, этого должно хватить на несколько недель. В конце концов, двухлетняя девочка не ест и не пьет столько, сколько взрослый мужчина.

— Вот, возьмите еще. — Мэри высыпала в ладонь женщине несколько шиллингов и пенсов, оставшихся у нее после визита в лавку к кружевнице. — Оденьте ее понаряднее, купите платье и туфельки — не может же Лиззи все время ходить босиком. И если вдруг что-то понадобится, не стесняйтесь, обращайтесь к нам. Мы обещали позаботиться о дочери Келли Паркер и выполним свое обещание.

Немного успокоенную женщину угостили печеньем, а потом, поскольку на улице уже стемнело, отправили домой в экипаже и велели кучеру проследить за тем, чтобы мистер Броуди впустил жену и ребенка, а не захлопнул дверь у них перед носом или, не дай бог, не поднял на них руку. Вернувшись, слуга доложил, что мистера Броуди не было дома, поэтому Маргарет беспрепятственно проскользнула к себе и затаилась в ожидании его возвращения. Даже свет нигде не зажгла.

— Как это мерзко и возмутительно! — не выдержала Кэтрин. — Мы считаем себя цивилизованным обществом, говорим красивые слова о духовности, о нравственности и высоком развитии культуры, а унижение женщин и насилие над ними продолжает оставаться нормой. Обычное дело: муж избивает жену, чтобы привить ей страх перед собой, сделать покорной, безропотной — рабыней, а не супругой. И, если жена надоела, может продать ее, словно домашнее животное или вещь*. Подобное происходит не только среди людей невежественных и бедных: даже высокородные джентльмены позволяют себе причинять боль тем, кто слабее их. Ты сама в этом убедилась, — вздохнула она, и Мэри вспомнила искаженное яростью лицо мистера Дугласа… потом — надменный взгляд мистера Спенсера… и то, что она меньше всего хотела вспоминать: звук пощечины и обжигающую боль.

— Что может женщина противопоставить грубой силе? — беспомощно пожала плечами она. — Разве возможно что-то предпринять? Что бы ты сделала, Китти, если бы оказалась на месте миссис Броуди? Побежала бы жаловаться судье? Но подобное обращение даже не считается преступлением.

— Я бы… — Кейт попыталась представить, что кто-то бьет ее по лицу наотмашь. Почему-то воображение тут же нарисовало ей седовласого, но еще крепкого мужчину с холодными голубыми глазами… и в глубине ее памяти что-то всколыхнулось, но не так, как при первой встрече с Робертом. Что-то темное, яростное, не привыкшее сдаваться и не ведающее пощады, на мгновение дало о себе знать и уверенно подсказало ответ.

Я бы его убила.

От промелькнувших перед глазами картинок кожа покрылась мурашками.

Тонкая деревянная шпилька пронзала мутный от вожделения голубой глаз, и кровь летела в разные стороны пьянящими брызгами.

Острые зубы смыкались на коже в том месте, где в панике билась жилка, и во рту появлялось странное, сладкое, живительное тепло…

Кейт зажмурилась. С трудом проглотила застрявший в горле ком и тихо ответила:

— Я бы такого не допустила.

Чарлз обедал у них в доме почти каждый день, и Мэри была почти уверена в том, что еще немного — и молодой человек позволит себе заговорить с губернатором не только о насущных делах, но и о своих чувствах к его дочери. И отец, вероятно, не будет против: мистер Пламмер ему нравился, он был идеальным помощником, исполнительным и приятным в общении. Хотя, возможно, здесь были и другие джентльмены, которых Эдвард Айвор рассматривал в качестве претендентов на руку Мэри. Она точно не знала, но догадывалась, что отец не упустит случая представить их ей на балу.