Утренняя звезда

— Когда начнете делить землю?!

— Скоро, дорогие мои, скоро! — радостно взволнованный отвечал Нанаш.

2

К вечеру того же дня, когда в ауле был избран Совет, Бийсолтан примчался из Екатеринодара. Туда вызывал его представитель Временного правительства и объявил о назначении Бийсолтана чиновником для особых поручений при начальнике Кубанской области.

Немедленно же по приезде в аул Бийсолтан собрал своих приспешников: Чомая, кадия, Добая, Шогая-эфенди.

— Если мы сейчас же ничего не предпримем, — сказал он, — нам — конец. Царя действительно свергли, к власти пришло Временное правительство. Я советовался с начальником области… Нам надо во что бы то ни стало продержаться вот эти ближайшие дни, а потом государство нам поможет. Князь Львов и Керенский всегда пойдут нам навстречу. Они уберут Ленина, а когда Ленина не будет — остальные не страшны.

— А народ думает, что Временное правительство отдает им землю. Вот увидите, они бросятся сегодня же делить участки, — сказал кадий.

— Ну, это мы еще посмотрим! — ответил Чомай, хватаясь за саблю.

— В Петрограде чернь свергла царя, но власть ей не удалось удержать, — смеясь, сказал Бийсолтан. — Львов, Керенский и другие министры, действительно, молодцы: они-то сумели вырвать власть из рук этой черни! И мы тоже должны быть похитрее. Надо поддержать Временное правительство, это сейчас — наш святой долг. Будьте поласковее с народом, а сами делайте то, что нам нужно, — поучал он собравшихся.

— Я клянусь, что в мечетях служители аллаха будут внушать всем, что всевышний покарает тех, кто не будет подчиняться власти Временного правительства, — заявил кадий.

— Да, это хорошо, конечно, но не забывайте, что правительству нужны солдаты, продовольствие, деньги — война продолжается.

Бийсолтан свел свои брови и строго посмотрел на Добая.

— А народ считает, что война теперь будет прекращена, — насмешливо заметил Чомай. — Люди думают, царя нет, значит, все — для них!

— Ну и пусть себе думают!.. — ответил Бийсолтан. — А я буду выполнять поручение начальника области: в комитете бедноты должны быть только наши люди. Чтоб сохранить власть и свое состояние, придется нам не спать ни днем, ни ночью! Сегодня же я поеду по аулам, чтобы встретиться с верными людьми, собрать их… Нельзя нам подпускать к власти голодранцев. Надо их передушить по одному. Пусть кадий скажет, есть ли в этом какой грех? Я так думаю, что греха в этом нет!..

— Нет, нет никакого тут греха! — гнусаво подтвердил кадий, а за ним и Шогай-эфенди, мигая ресницами воспаленных глаз.

Когда все остальные разошлись, Чомай задержался у Бийсолтана.

— Что будем делать с фабрикой в Москве? Как туда добраться? Я бы ни секунды не медлил, да вот не знаю русского…

— А ты что же хочешь, чтобы я в это пекло поехал? — спросил Бийсолтан, осуждающе посмотрев на Чомая.

— Да нет, я просто советуюсь с тобой. Не знаю, что делать!

— Ты же слышал, что творится в Москве? Чего же спрашиваешь! Лучше бы подумал о своих домах в Кисловодске.

Чомай и не догадывался, что Бийсолтан совсем недавно успел побывать в Москве. Он был не из тех, кто может упустить выгодное дело! Мог ли предположить Чомай, что Бийсолтан уговорил Салимгерия выдать ему доверенность на распоряжение фабрикой «по своему усмотрению». С большой выгодой Бийсолтан продал фабрику, а деньги оставил при себе.

«Вот теперь и решай, кто из нас богаче!» — посмеиваясь про себя, думал Бийсолтан.

— И все же, что мне делать? Посоветуй! Ведь я вложил в эту фабрику все свои средства! — умоляющим взглядом Чомай смотрел на Бийсолтана.

— Подумаешь, пропала одна фабрика и то недостроенная! У других пропали сейчас целые заводы и то ничего! Будь доволен, что сам еще жив остался!.. Время-то какое!.. Да не забудь, ты должен снарядить десять всадников для фронта, — сказал Бийсолтан с нескрываемым злорадством и своим хмурым видом дал понять, что разговор окончен.

Задыхаясь от обиды и злобы, Чомай резко повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Бийсолтан долго еще расхаживал по комнате. Потом вдруг вспомнил о своей Зайнеб. «С кем-то она теперь кокетничает?» — подумал он, и у него сразу заныло сердце… Но тут же Бийсолтан отогнал мысли о Зайнеб, быстро оделся, вышел, вскочил на своего оседланного коня и скрылся в темноте.

3

По всему ущелью разносится звон из слесарной мастерской при школе: бьет молот по наковальне, и Джамаю кажется, что от этих ударов вздымается земля, дрожат горы…

Солнце греет совсем по-весеннему. В прежние годы в эту пору земля бывала вся уже вспахана. А в этом году засевать ее нечем — нет семян у людей. Не работают и мельницы. Непосильные налоги и засуха вконец развалили хозяйство бедняков.

Джамай вспоминает, как всем миром делили эту тоскующую по хлебам землю. Джамай и Сыйлыхан, как и все аульчане, были взволнованы разговорами о земле. Они думали-гадали, как будут жить, когда и у них будет земля и достаток в доме.