В Англии

Джозеф не мог понять, чем эти мальчишки так привлекли его. Во-первых, наверное, нахальством, во время остановок они разбегались и, протягивая свои шляпы, беззастенчиво требовали подаяния. И еще тем, что после всего этого сусального блеска и благопристойной, уважающей себя выдумки эти гордые замухрышки — а ну поглядим, кто кого, — были чем-то вроде естественного и необходимого противовеса. Все они были плоть от плоти участников карнавала, их вымогательство не отталкивало, пенни и полпенни так и сыпались в шляпы. Это были дети не побирушек, а бедняков, какими очень просто мог стать здесь каждый.

Джозефу было приятно видеть Лестера во главе этих оборванцев. Он полюбил мальчишку с первой минуты, как увидел его, носил ему гостинцы, старался хоть чем-нибудь побаловать, брал с собой на охоту, на футбол. Лестер чувствовал это и старался в глазах дяди всегда выглядеть этаким Робин Гудом. Если Дуглас попадал в беду, он очертя голову кидался ему на помощь; если Дуглас мрачнел и замыкался в себе, умел как никто растормошить его. Лестер не сдал экзамена в среднюю школу и мечтал о том дне, когда совсем расстанется со школьной скамьей. Какие у него были грандиозные планы! Джозеф бросил ему шестипенсовик, Лестер поймал, улыбнулся, махнул своим огольцам, и из двадцати непокорных глоток вырвались залихватские звуки ковбойской песни.

Шествие удалилось, Джозеф вернулся в кабачок. В парк он пойдет позднее. Или совсем не пойдет: по радио сегодня репортаж о скачках, и он хочет послушать.

Дуглас, как завороженный, не отрывал глаз от девочки с пшеничными косами. Он никогда раньше не видел ее. Он будет следовать за ней незаметно, как частный сыщик, пробравшись сквозь толпу, окажется сразу за ней на ступеньках горки, коснется ее, она улыбнется ему, потом американские качели, любовь и, наконец, свадьба. Отец позвал ее, и она убежала — он даже не узнал, как ее зовут.

Гарри увидел знакомое лицо актера; их труппа приезжала в Терстон прошлой осенью, останавливалась в приходской гостинице. Унылый, с брюшком, близорукий; Гарри подумал: ему, наверное, одному скучно, надо поговорить с ним, развеселить. Пробрался к нему поближе, завел разговор, рассказал, что сам знал, про ряженых, поинтересовался, как он так здорово меняет на сцене наружность, и наконец, умирая от страха, что актер скажет «нет», спросил, приедут ли актеры в этом году. Приедут. Гарри от восторга онемел и позволил купить себе мороженое.

Бетти собрала вокруг себя девочек, чьи мамы остались дома, новела смотреть фургоны, показывала костюмы, уговаривала участвовать в играх и состязаниях и все время искала глазами Джозефа, но его не было.

Лестер не участвовал в состязаниях, а когда те кончились, занялся охотой за пустыми лимонадными бутылками, которые он относил за ларек, где торговали водой, и получал за каждую два пенни. Глаза у него были острые, пальцы ловкие, и не одна мамаша, поставив бутылку на землю и на секунду зазевавшись, никогда больше своей бутылки не видала.

Девочки протанцевали на лужайке последний раз, их напоили чаем. Обязанности Бетти на этом кончились. С ней еще оставалось пять маленьких девочек, но она знала их старших сестер и братьев и могла в любую минуту освободиться. Как раз в это время на горизонте появились мужья: не те, кто принимал участие в карнавале ряжеными или распорядителями, и не те, что и под страхом смерти не явятся с женой на публике, а те простодушные представители сильного пола, кто выпил днем кружку-другую, посмотрел матч или поработал у себя на участке и теперь вышел развеяться. Но Джозефа среди них не было.

Он сидел в задней комнате кабачка и слушал про два последние заезда. Выпил он больше нормы: такой редкий случай — пьет с компанией, привычной пить в неурочное время. Выйдя на воздух, Джозеф почувствовал головокружение даже от неяркого осеннего солнца, дошел до поля матушки Пауэл, посмотрел, что делается в парке, и его вдруг так разморило, что он махнул рукой на все и отправился домой немного соснуть. К тому же это был единственный способ избавиться от Джорджа.

Отчаявшись увидеть Джозефа, Бетти затосковала. Дугласа сейчас не найти, да он и пяти минут не останется с матерью: возбужденный до изнеможения, захваченный понемногу затихающим карнавалом, он до такой степени отъединился сейчас от всех, что секунды не мог подождать, пока Бетти искала в сумке обещанные на мороженое три пенса. Гарри тоже не видно, но Бетти не беспокоилась: его знали все, да к тому же, оба ее мальчишки, как пошли в школу, могли найти дорогу домой с любой окраины города.

Она не одна была на карнавале без мужа. Но все равно Джозеф поступил подло: должен быть здесь, со всеми, хотя бы ради детей. Он вообще никогда не гулял с ними, разве только они проводят его до букмекера или на футбол.