В Англии

На каждой бутылке медаль: приз венской выставки 1894 года, парижской 1910 года и т. д. Но не эти знатные особы делали погоду. Посетителей привлекало пиво из бочек.

Их привозили каждую пятницу и спускали в подвал на веревках. Веревки держал один из грузчиков в стеганых рукавицах, чтобы не сорвать кожу с ладоней. Бочки катились вниз с оглушительным, как будто стреляли из пушек, грохотом. Гарри очень нравилось помогать парням, привозившим пиво. Эти могучие здоровяки, исконные камберлендцы были раньше шахтерами, теперь играли за городскую команду профессиональных регбистов. На пивоваренный завод их взяли как местных знаменитостей (работа грузчика считалась выгодной), а они согласились, потому что всегда могли выкроить часок-другой для тренировок и товарищеской встречи в будний день. Гарри, которому исполнилось тринадцать, был высоким не по возрасту крепышом, но эти молодцы подхватывали его и кидали забавы ради, как узел с бельем.

В подвале бочки катили по полу и водружали на помост, вообще-то их полагалось вкатывать по доскам, но парни отшвыривали доски ногой, обхватывали бочку, поднатуживались, аккуратно, не бросая, ставили бочку на место и закрепляли ее клиньями. Пустые бочки Гарри сам перекатывал из отсека в отсек. В подвал с улицы открывался большой люк. Гарри стоял внизу, как в яме, и видел над собой фургон, на котором возвышались бочки и ящики; один из грузчиков стоял у фургона, как победитель среди трофеев. Смотреть, как разгружают ящики, было истинное удовольствие. В каждом ящике — двенадцать бутылок. Вот парень наверху взял один ящик, опустил на край фургона, второй поставил сверху; тот, кто внизу, берет сперва второй ящик, поворот, легкий стук — ящик на земле, за ним другой, а там уже за спиной еще два ящика. Парни работали дружно, споро. Гора ящиков уменьшалась, как будто кто ее косой косил. Наконец парень прыгал с фургона, соскакивал в люк, ящики с бутылками скользили к нему по длинному пандусу, и опять красивая, слаженная работа. Гарри был страстным болельщиком регби, ходил почти на каждый матч с их участием. Он говорил, что в их работе тот же ритм и та же ловкость, которые так восхищают его в их игре.

В те дни, когда отец по делам в отъезде, мать крутится в пивной одна, а у него нет уроков, он сам кормил грузчиков: шел в трактир, покупал четыре порции жареной рыбы, на два шиллинга жареной картошки, приносил хлеб с маслом, сдобу, заваривал чай и с чувством исполненного долга садился рядом, смотрел, как его боги едят, и слушал разговоры о регби. Они редко говорили о чем-нибудь другом.

Когда фургон уезжал, Джозеф шел в подвалы проверить, все ли доставлено. Очередную партию товара он заказывал по телефону по вторникам и подтверждал письмом. Задача нелегкая, ему помогала сноровка, приобретенная на складах. Прошлое опять вносило вклад в будущее; все свои прежние работы он сравнивал когда-то с колышками, безо всякой цели вбитыми в землю, и вот теперь они прочно крепят тяжи его новой жизни. Составить заказ было действительно трудно. Закажешь больше — пиво перестоит в подвале и потеряет вкус, закажешь меньше — об этом даже страшно подумать. Чтобы угадать оптимальное количество каждого сорта пива: слабого, горького, в бутылках, при том что, во-первых, стремишься расширить дело и предыдущая неделя не может служить примером для следующей, а во-вторых, пока еще не знаешь, сколько может быть выпито в праздники и по особым случаям (в рождество, пасху — еще можно сообразить, а вот, например, август — месяц отпусков, мужчины все в городе, и кабачок их главное развлечение; или сентябрь — кто знает, остановятся ли в Терстоне туристские автобусы? А соревнование метателей стрелок?), — чтобы при всем этом не просчитаться, надо обладать интуицией, которая может и не быть столь богатой и тонкой, как ее сородичи более высокого ранга, но силой и точностью она должна обладать.

Заказ проверен, в погребе три отдельных больших помещения. Джозеф вполне доволен и принимается наводить порядок по собственному разумению. Ему нравится влажный пивной дух подвала. Сильный, безыскусственный, неповторимый — в нем слышны запахи древесины, хмеля, сырых стен подвала, — не выветривающийся годы. Когда вдыхаешь его всей грудью, вкус пива насыщает легкие, а поднимаешься наверх — чувствуешь на лице его осадок. Порядок наведен быстро, высятся ряды ящиков с пивом, приготовлена тара для пустых бутылок; спиртное, сигареты убраны и заперты в старинный валлийский буфет. А теперь бочки.