Ветер утра

Уносит подросток бесценную кладь —
Тяжелую связку бумаг.
Скорее! Нельзя ни минуты терять.
Намокла на лбу, закурчавилась прядь,
Все тверже, быстрей его шаг.

Ему секретарь партячейки сейчас

Доверил листовки. Их в срок
На место доставить дал строгий наказ,
Пожал ему руку. В тени хоронясь,
Спешит вдоль оград паренек.

И сразу — погоня. Недаром давно

Добычу выслеживал шпик.
Бежать! Он исполнит свой долг все равно!
Ударила в голову кровь, как вино,
И ветер его б не настиг!

Еще переулок, еще поворот,

Уж близок заветный порог.
Осталось немного — вперед же, вперед!
Но силы иссякли, все кругом идет,
Уходит земля из-под ног.

И вот он лежит на камнях недвижим,

Листовки вокруг размело.
Прохожий старик наклонился над ним,
Сгреб в кучу листовки: «Точь-в-точь мой Селим…
Что с ним приключиться могло?»

Но тут полицейский приблизился вдруг.

Нашелся тотчас старина,
Сказал он: «Падучей страдает мой внук,
К врачу его свел, но проклятый недуг
Не вылечит сам сатана!»

С такими словами, натужась, взвалил

Больного на плечи старик,
К себе перенес, выбиваясь из сил,
Привел его в чувство; и сразу спросил
Тот, вновь обретая язык:

«Где связка? Что сталось — о, горе мне! — с ней?»

И он оглянулся вокруг:
Как все тут знакомо! Жилища бедней
Не сыщешь — беднее, темней и тесней.
Вся утварь — котел да бурдюк.

«Зачем за такие берешься дела? —

Кивая на связку в углу,
Хозяин сказал. — Или жизнь не мила?
И так наша доля, сынок, тяжела.
Лбом хочешь пробить ты скалу.

К чему же ты губишь себя, молодец,

Труда не жалеешь и сил?»
«Хочу, чтоб тебя не терзали, отец,
Чтоб хан не душил, чтоб не грабил купец
Чтоб ты припеваючи жил,

Чтоб век в кабале не страдал наш народ,

Чтоб лямку всю жизнь не тянул,
Беду за бедой не терпел что ни год,
Не гнулся к земле от нужды и невзгод.
Как в знойных песках саксаул.

Коль стонет страна под пятой чужаков,

Смертельно опасен покой
И пагубен страх. Знаю, путь мой суров —
Путь смелых, услышавших партии зов,—
Но жребий почетен такой.

Пойми, настоящий мертвец — это тот,

Кто, родины видя позор,
Молчит, от небес избавления ждет.
А павший в сраженье — тот вечно живет,—
Потомков таков приговор.

Я верю, я знаю: народ победит

В решающей схватке с врагом!
Вчерашний бедняк будет счастлив и сыт,
Стать вновь молодым, друг, тебе предстоит,
И станет твой дом цветником».

Вскочил паренек, вновь мечтой окрылен:

«Скорей! Не дождутся друзья!»
Но с губ его тихий срывается стон,
И снова без сил опускается он
На жалкую груду тряпья.

Тут с места сорвался старик, распрямись,

И вот уж стоит он в двери,
Листовки в узле, палка с ним про запас,
Как юноша, смел он и пылок сейчас:
«Куда их снести, говори!..»