Ветер утра

Москва, 1953

Сегодня в моем жилище возлюбленной нету, нет.
Хоть сотни свечей пылают, сегодня в нем свету нет.

К возлюбленной путь отмечен страданьями и тоской,

Поэма любви — не сказка, не греза поэта, нет.

Бессмертен, кто на дороге к любимой находит смерть,

Влюбленный сочтен безумцем не будет за это, нет.

Не каждая мошка, крылья обжегшая, — мотылек;

В любви терпелив он, стоек, — вернее приметы нет.

Кто сердцем назвал бы сердце, что муки любви страшат?

Сгореть от любви — для сердца священней завета нет!

1954

— В чем вина моя, друг милый? — говорю. Ответа нет.
— Без вины б меня простила! — говорю. Ответа нет.

— Изошло слезами сердце… Чтоб тоску его унять,

Хоть бы слово проронила! — говорю. Ответа нет.

— Это сердце — чья обитель? — Тихо слышится: — Моя.

— Что ж ее ты разорила! — говорю. Ответа нет.

— Этой родинкой-приманкой сколько жертв поймала в

                                                                              сеть,
Сколько душ ты загубила? — говорю. Ответа нет.

— Страсть моя, твоя жестокость притчей сделались давно.

Где терпенья взять и силы? — говорю. Ответа нет.

— Видно, веришь ты наветам злых соперников моих,

Откровенно б говорила! — говорю. Ответа нет.

— Ты обидой — убиваешь, взглядом — жизнь даришь

                                                                   мне вновь…
Так с другим бы поступила? — говорю. Ответ: — О нет!

1954

ДЕСЯТЬ ГЕРОЕВ

Руками врагов отчизны, рабов добровольных злата[16]

,Убиты десять героев. Пусть память их чтится свято!
Земля, где лежат останки бесстрашных сынов народа,
Для всех, кто не продал чести, — священней могилы
                                                                          брата!
И не было и не будет вовеки дождя бесценней,
Чем капли горячей крови — багряной, как сок граната.
В глаза обреченных смертью дохнули зрачки винтовок —
И в памяти встали разом жена, старики, ребята…
Но в каждом любовь к народу была во сто крат сильнее
Всего, что так волновало и радовало когда-то.
Призыв «За отчизну!» слился с коротким трусливым
                                                                          залпом,
А пар от пролитой крови — с ветрами в лучах заката…
Никто сыновей погибших сиротами звать не смеет:
Отныне народ — отец их! Была тяжела утрата,
Но вырастет древо счастья из крови, ушедшей в землю,
Чтоб родина разогнулась, плодами его богата.
Пусть буквами золотыми на тяжких гранитных глыбах
Над местом их славной смерти начертаны будут дата
И надпись: «Склонитесь, люди, пред этим священным
                                                                          прахом!
Кровавая гибель храбрых — за счастье живущих плата.
Запомните славных подвиг, грядущие поколенья!
Их было десять отважных, пусть память их чтится свято!»

1954