Внучка

– Она хотела сказать вам, кто она и как все случилось, хотела предложить вам себя. В надежде хоть чем-нибудь быть вам полезной. Она очень надеялась, что вы пожелаете хоть что-нибудь принять от нее. И не смела даже мечтать о том, чтобы получить что-то от вас.

– Предложить себя! – Она рассмеялась. – Предложить или навязать себя? Про завещание вы ведь сами придумали. Чтобы приглядывать за нами. Ну что ж, пусть у Зигрун будет дедушка, пусть она поживет в городе. Через три недели каникулы, и Бьёрн привезет ее к вам. Только не думайте, что можете нас купить. Если я замечу, что Зигрун уже не моя Зигрун, больше вы ее не увидите. И можете засунуть свои деньги… сами знаете куда. Бьёрн, конечно, уже раскатал на них губу, и вы это видите, но это вам не поможет.

Каспара тронуло упрямство, прозвучавшее в ее словах. Он вспомнил упрямство Биргит, которым она защищалась от него, когда он пытался призвать ее к ответу, ее готовность рвать все связи и жечь все мосты – например, бросить работу в магазине, отправиться в Индию, самоизолироваться в своей «келье», начать пить. Свеня тоже не задумываясь порвала бы с ним.

– А какой должна быть Зигрун, чтобы оставаться вашей Зигрун?

– Она должна гордиться собой, и нами, и Германией. Должна быть сильной и никому не позволять топтать и унижать себя. Она должна знать, кто она и чего хочет.

Теперь это уже говорила Свеня, которая не должна была узнать, кто она и чего хотела, которую долго топтали и унижали, у которой не было ничего, чем бы она могла гордиться. Она все это оставила позади – родительский дом, лишение свободы по указанию ее собственного отца, Торгау, годы, проведенные среди скинхедов – и наконец с Бьёрном, в вере в национал-идеалы и в гордости Германией нашла нечто, что помогало ей жить и что она хотела передать Зигрун.

Каспар все же решил попытаться навести мосты.

– Я не горжусь Германией. Как я могу гордиться чем-то, чего я не создавал? Но я не могу представить себя ничем другим, кроме как немцем. Этого достаточно?

– Поживем – увидим. – Она достала из кармана платья два листка бумаги и ручку. – Я написала вам наш номер телефона. Напишите и вы свой.

Когда он исполнил ее просьбу, она снова улыбнулась ему той прежней, осторожной улыбкой.

– Я понимаю, это не вы отказались от меня, а ваша жена. Вам совсем необязательно было приезжать сюда. Кстати, меня зовут Свеня.

– А меня Каспар.

– Каспар? – Она вдруг громко рассмеялась веселым, звонким смехом, но тут же, закрыв рот рукой и продолжая тихо смеяться, произнесла: – Извини. Не обижайся, я смеюсь не над тобой, а просто потому, что еще ни разу в жизни не встречала никого, кого бы звали Каспар. – Она со смехом поцеловала его в щеку. – Счастливого пути, Каспар!

16

Он выехал из деревни по той же дороге, по которой приехал. Вспомнив лесопромышленный склад, мимо которого он проезжал днем, он отыскал его в темноте на противоположной стороне дороги и припарковался между двух штабелей досок.

Что делать? Он слишком устал, чтобы сейчас ехать в Берлин, да и выпил многовато. Ритцов был где-то поблизости; он даже подумал, не попроситься ли к Пауле на ночлег, но и эта относительно короткая поездка была связана с риском, а кроме того, пока он туда доберется, будет уже слишком поздно. Пансионы ему по пути в Ломен не попадались. Придется ночевать в машине. Опустив спинку сиденья и укрывшись плащом.

Но уснуть не удавалось. Через три недели к нему приедет Зигрун. Она же не может спать на диване в гостиной. Ей нужна отдельная комната с кроватью, шкафом, столом и стулом. Значит, надо приготовить для нее комнату Биргит. Ей понадобятся книги; надо поговорить с сотрудницей, которая отвечает у него за детско-юношескую литературу. Еще нужны игры, в которые он мог бы играть с ней. Что показать ей в городе, какие музеи могли бы ее заинтересовать? Какие фильмы ей показать, в какие театры и на какие концерты ее сводить? Нужно как следует подготовиться к ее приезду, придумать программу на каждый день. Не обязательно четко следовать ей, но иметь ее надо. А как насчет подруг для нее? Где он их возьмет?