Внучка

Она встала и принялась хозяйничать. Каспар молчал. Он хотел дождаться ответа на свой вопрос. К тому же этот восхитительный аромат, постепенно заполнявший кухню, запах духовки, запах детства, домашнего уюта был для него не просто ностальгическим – это был еще и запах печали, запах боли о том единственном мгновении их с Биргит глубинного родства, полного слияния, которое больше никогда не повторилось. Но почему? Ведь он сам мог начать печь рождественское печенье и соблазнить ее этим ароматом, вызвать у нее желание принять участие в его кондитерских опытах. Почему он не сделал этого? Слезы опять хлынули у него из глаз, но тут Свеня поставила на стол чашки с дымящимся шоколадом и тарелку с печеньем. На самом верху лежала свастика.

– Прошу! – сказала она, придвинув к нему тарелку.

Каспар заколебался: съесть свастику, чтобы она продолжила свой рассказ? Может, его отказ оскорбит ее? Он взял свастику и положил ее рядом с чашкой. Свеня улыбнулась. Интересно, понимала ли она, что в нем происходит?

– В один прекрасный день со скинами все кончилось. Это можно было предвидеть: все давно уже шло к тому. Когда у тебя работа и ты женат или замужем и у тебя есть дети, мир выглядит уже по-другому. Когда появился Бьёрн, многие уже соскочили или собирались соскочить. А от тех, кто еще оставался, толку было мало. Бьёрн попытался их расшевелить, но у него ничего не вышло. Вышло только со мной. – Она посмотрела на Каспара. – Я сидела на игле. Была страшнее атомной войны – худая как спичка, гремела костями. Не знаю, что он во мне нашел. Но что-то нашел. Я была нужна ему. Для себя, для семьи, для хозяйства. Для жизни на земле, с нашими, для порядка и единства. – Она кивнула. – Я бы хотела иметь много детей. Но если у нас будет настоящая усадьба, мы найдем Зигрун хорошего мужа, и у них тоже будет усадьба, и пусть она нарожает детей.

Каспар сомневался, что Зигрун позволит кому бы то ни было распоряжаться своей судьбой, но ничего не сказал. Свеня знала Зигрун и, скорее всего, тоже сомневалась в реалистичности упомянутого сценария. Не стал он спрашивать и о том, почему Свеня выбрала этот «порядок» и это «единство». По-видимому, они были логичным продолжением физической и пиротехнической борьбы с «тараканами». Он был рад, что она хоть немного открылась, и боялся разрушить этот мостик дальнейшими расспросами. Лучше он дождется следующего удобного случая поговорить с ней.

Они навырезали и сунули в духовку вторую порцию. Каспар вручил ей подарки – маленький CD-плеер и несколько дисков с фортепианной музыкой для Зигрун и японский кухонный нож для Свени и Бьёрна. Свеня показала ему электрическое пианино в комнате Зигрун и сказала, что та играет каждый день.

Потом они, прощаясь, стояли в прихожей. Уже стемнело, Свеня щелкнула выключателем, и они отчетливо увидели друг друга в резком, голом свете. Оба были немного смущены. Они открылись друг другу чуть больше, чем хотели.

– Я не всегда так плаксив, как сегодня, – улыбнулся Каспар. – Немецкий мужчина…

– Ну ладно, счастливого пути, немецкий мужчина!

Она опять поцеловала его, как в прошлый раз, после праздника.

Уже идя к машине, Каспар вспомнил, что так и не заговорил с ней ни о Пауле, ни о Рауле. Он остановился, оглянулся на закрытую дверь и темные окна и покачал головой. Он ей напишет. Если она не ответит, значит тема Паулы и Рауля закроется автоматически.

27

Он написал в Рождество. Приставать к Свене со всеми своими вопросами сразу же после визита было, конечно, рискованно. Но праздничные дни выдались спокойными, писать ему было легко; к тому же на первые дни после Рождества в магазине была запланирована инвентаризация, а отправить письмо можно и позже.

Он написал ей о своем визите к Раулю и о его интересе к ней, о Пауле, которая помогла ей появиться на свет, потом была у них в гостях на югендвайе, иногда ездила по делам в Ниски и каждый раз невольно озиралась там на улице по сторонам в надежде увидеть ее и часто вспоминала о ней. Она была бы рада повидать ее. Не желает ли Свеня вместе с ним съездить к ней?

В начале января он наконец отправил письмо. Ответ пришел быстро. На электронный адрес магазина. Свеня не хотела, чтобы Каспар сообщал ее адрес Раулю, но готова была повидаться с Паулой. Она спрашивала, может ли он заехать за ней в следующий вторник в девять утра и привезти обратно к четырем. На ее мейл отвечать не обязательно; если он приедет, она будет готова, если нет, она при случае предложит ему другую дату. Все это, очевидно, должно было произойти за спиной у Бьёрна. Каспар не хотел придавать этому обстоятельству особого значения, но оно его обрадовало. Он объяснил Пауле, что Свене непросто вырваться из дома, и та взяла себе на следующий вторник выходной. В клинике всегда народ, сказала она и предложила ему пройти со Свеней через сад прямо в кухню.