Во всем виновато колдовство

В прихожей раздались шаги. Тинка выглянула в приоткрытую дверь.

Это вернулась Лисси. В руках у нее был пустой бумажный пакет.

—Хотела бы я знать, что о нас подумали, — заговорила она, словно ничего не произошло. — Мы пели песни и ходили по соседям.

Тинка сделала вид, что не слышит и не видит Лисси. Она прошла мимо нее и сорвала с крючка джинсовую куртку.

—Несколько человек угостили нас сладостями, — продолжала Лисси. — Но потом ребята вдруг побросали пакеты и разошлись по домам, словно их кто–то тяпнул по голове.

—По голове что? — не сдержалась Тинка. — Тяпнул?

Лисси жестами показала, как один человек ударил другого дубинкой по голове.

—Ах, вот как, — проворчала Тинка и вышла из дома.

—Куда ты собралась? — крикнула Лисси. Но Тинка даже не обернулась. — Эй, я, кажется, тебя спрашиваю. Ответь!

Тинка сделала вид, что не слышит. Лисси побежала за сестрой, обогнала ее и, поскольку Тинка не остановилась, пошла перед ней задом наперед.

—Ты все еще злишься из–за Маркуса? Я могу все тебе объяснить.

Тинка посмотрела сквозь Лисси, подошла к воротам и открыла их.

—Все совсем не так, как ты думаешь! — крикнула Лисси вдогонку и добавила, видя, что Тинка даже не обернулась: — Не валяй дурака. Ты абсолютно, абсолютно…

—Что? — неожиданно обернулась Тинка сверкнув глазами.

—Напряжена…

—Ну и что! — пожала плечами Тинка, словно Лиссины слова были ей совершенно безразличны.

В глубине души она надеялась, что Лисси остановит ее, но, видимо, на это ее сводная сестра была неспособна.

Подчеркнуто громко топая ногами, Лисси развернулась и умчалась в дом, чтобы поскорей вернуть себе свои прежние волосы.

Суперсестра

Тинка торопилась к белому дому с высокой темной крышей, где теперь все вместе жили семейства Клювелей и Тедимайеров. На террасе уютно расположились Борис и Грит. Дэвид, младший Лиссин брат, возился в песочнице. Из подвала доносились душераздирающие звуки, словно кто–то водил пилой по струнам расстроенной гитары. Это Фрэнк и Стэн пытались создать свою музыкальную группу.

—Тинка? — удивилась госпожа Кпювель.

—Все отлично, мам, — поспешила успокоить ее Тинка. Допрос ей сейчас был ни к чему. — Я просто кое–что забыла.

—Как вы там устроились? — дружелюбно поинтересовался Борис Тедимайер.

—Замечательно, — не моргнув глазом соврала Тинка и юркнула в дом, потому что опасалась, как бы мама не догадалась, что она их обманывает.

В гостиной, крепко обнявшись и, очевидно, целуясь, стояли парень с девушкой. Это были Тинкин брат Торстен и какая–то незнакомка с короткими светлыми волосами.

—Салют, сестричка, — поприветствовал Торстен Тинку.

—Привет, Казанова, — бросила ему в ответ Тинка.

—Казанова? — повторила девушка, вопросительно глядя на Торстена.

—Этот человек за день целует столько девушек, что невозможно даже себе представить, — как бы по секрету сказала Тинка светловолосой незнакомке.

—Исчезни! — приказал Торстен сестре.

—Погоди, — перебила брата его юная пассия. — Я хочу знать подробности…

Но Тинка решила, что уже довольно насолила брату, и, широко улыбнувшись, ответила:

—Думаю, подробности тебе расскажет мой брат.

Девушка подозрительно взглянула на своего кавалера:

—Хотелось бы послушать.

—Подожди–ка, красавица, ты же не будешь допрашивать меня, как комиссарша, только потому, что эта змея наболтала всяких глупостей!

Девушка подбоченилась и отступила на шаг назад.

—Ты ведешь себя как маленький мальчик, которого застигли врасплох, когда он тайком ел на кухне пирожные.

—Да нет же! — вскричал Торстен.

Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, Тинка злорадствовала. В последнее время брат строил из себя всезнайку и даже грозился наказать сестру, а все из–за того, что она завалила контрольную по математике.

В большой комнате, которую делили между собой Тинка и Лисси, все было на своих местах. Лиссина половина напоминала джунгли. Спала девочка в гамаке, а шкафы ей заменяли деревянные сундуки. На одной полке стояли горшки с кактусами, на другой красовались разноцветные шляпы самых невероятных фасонов.

Половина Тинки выглядела очень уютно и мило: маленький диван, кровать с белыми ножками, не менее сотни плюшевых игрушек, под кроватью — лошадка, на стенах — плакаты, фотографии, приглашения на давнишние вечеринки и открытки, которые она получала ко дням рождения. Долго искать Тинке не пришлось. Она хорошо знала, что ей нужно, и тут же нашла это на стене.

—Отлично, — пробормотала она, пряча фотографию в нагрудный карман.

Потом схватила довольно потрепанного плюшевого медвежонка и засунула его в другой карман, так что он выглядывал оттуда, как кенгуренок из сумки своей мамаши.

Затем она спустилась вниз, но в гостиной ее поймал брат.

—Скажи, что ты глупо пошутила! — потребовал он.

Тинка подошла к девушке и прошептала ей на ухо:

—Задай–ка моему братцу жару, ему это не помешает — он станет шелковым!

Девушка улыбнулась Тинке и звонко рассмеялась.

Торстену было не до смеха.

—Что… что смешного? — повторял он. — Скажи, ну давай!

Тинка небрежно помахала светловолосой незнакомке рукой, и та ответила ей тем же. Уже выйдя на террасу, Тинка услышала ее голос: